Осборн: Ну как хотите. (Рали уходит в свой блиндаж. Стэнхоуп медленно стягивает с себя амуницию).
Стэнхоуп: Что ж так воняет беконом?
Осборн: Это сегодня наш завтрак.
Стэнхоуп: Понятно. Ты сказал Рали о проверке солдатских винтовок?
Осборн: Нет пока.
Стэнхоуп: (у входа в другой блиндаж) Рали!
Рали: (появляется) Да?
Стэнхоуп: В девять часов ты проверяешь винтовки у всего взвода.
Рали: Слушаюсь! (Уходит снова).
Стэнхоуп: (садится за стол) Я наметил на восемь часов два рейда, чтобы укрепить колючку вдоль всей линии. Пойдут Берт и Смит, каждый возьмет по два человека. Каждая рота оставляет эту работу другой смене. (Никто не хочет делать эту работу). Неделю назад там были пробиты огромные дыры.
Осборн: Знаю.
Стэнхоуп: А завтра ночью мы начнем тянуть проволоку на флангах.
Осборн: На флангах?
Стэнхоуп: Да, мы окружим себя проволочным поясом. Если начнется наступление, я не уверен, что роты на флангах удержат свои позиции.
Входит Мейсон и почтительно остается стоять поодаль
Мейсон: Не хотите ли бекона, сэр?
Стэнхоуп: Нет, спасибо. Я выпью чаю.
Мейсон: Слушаюсь, сэр. (Уходит).
Стэнхоуп: Я осмотрелся наверху. У нас хорошие шансы удержаться здесь, но при условии, что мы натянем вокруг колючку. Я разговаривал с полковником…
Осборн: Да? Он был здесь?
Стэнхоуп: Да. И сказал, что немецкий пленный назвал дату наступления — двадцать первое.
Осборн: Это четверг?
Стэнхоуп: Да, а сегодня — вторник.
Осборн: Значит, скорее всего, на рассвете послезавтра. (Пауза)То есть как раз, пока мы здесь.
Стэнхоуп: Именно. Мы будем здесь и окажемся в первых рядах партера.
Осборн: Да уж. (В наступившей тишине Мейсон вносит чай).
Мейсон: Может, хотите сардин, сэр? Вы ведь их любите.
Стэнхоуп: Я их терпеть не могу, Мейсон.
Мейсон: Понятно, сэр. (Уходит).
Осборн: Что еще сказал полковник?
Стэнхоуп: Только то, что в случае наступления поддержки сзади у нас не будет. Нам нельзя отступать ни на шаг.
Осборн: Ясно.
Стэнхоуп: Нам надо как можно прочнее обнести себя проволокой. Сегодня днем я закреплю позиции за каждым взводом и отделением.
Осборн: Сказать по правде, я даже рад, что наступление наконец будет. Осточертело просто так ждать.
Стэнхоуп: Как ты думаешь, эта наша окопная жизнь обостряет восприятие?
Осборн: Наверное.
Стэнхоуп: В последнее время, на что бы я ни смотрел, я вижу все как бы насквозь. Вот, например, сейчас я вижу не просто тебя, я вижу форму, под формой — рубашку, под ней — майку, под майкой…
Осборн: Слушай, давай поговорим о чем-нибудь другом.
