Люди нетерпеливые и не умеющие владеть своими нервами меньше всего годятся для разведывательной работы. Рассказывают, что в одной из лучших иностранных школ, готовящей политических разведчиков для работы за границей, каждый обучающийся перед окончанием курса проходит такое сложнейшее испытание. Испытуемого сажают в пустую комнату, в которой отчетливо слышно биение метронома. Здесь он проводит некоторое время и по выходе должен лишь сказать, сколько секунд отсчитали часы. Секрет заключается в том, что часовой механизм пускается с различной скоростью, и только очень внимательные и волевые люди способны выдержать это испытание. Таким испытаниям Виктору подвергаться не приходилось, и он не был уверен, способен ли он его выдержать, но и в его работе наступали периоды, когда приходилось только ждать, — не действовать, а выжидать, и вот именно в это время требовалась особая выдержка.
Все как бы притаились. Так в степи, после выстрела, прячутся в свои норы суслики. Нигде никого и ничего. То ли это ветер качнул травинку, то ли зверек на мгновение высунул свою мордочку, чтобы посмотреть, не грозит ли ему откуда-нибудь опасность… Тишина, безмолвие, неподвижность.
Каждое утро заходить в парикмахерскую, каждый вечер пить чай у Основских и ждать, ждать…
Вот почему Пронин заставлял Виктора еще в детстве решать, казалось бы, ненужные для будущей работы труднейшие головоломки и часами в морозы, в непогоду ходить по лесу на лыжах!
Что ж, эта тренировка давала себя знать, и Виктор оживленно рассказывал Анне Григорьевне, как его мать варит варенье из крыжовника, и глубокомысленно расхваливал посредственные снимки Основского.
Вот опять пронесся по комнате тонкий надоедливый свист! Это закипел электрический чайник. Основский очень гордился свистком, который он где-то раздобыл, нацепляющимся на носик чайника и свистящим от врывающегося в него пара.
— До чего дошла за границей техническая мысль! — в сотый раз восторженно воскликнул он, едва только чайник начал свистеть. — Нет, долго еще нам придется догонять эту технику!
— А вот вы достаньте еще тостер, — в тон ему поддакнул Виктор. — Это такая машинка, поджаривать хлеб…
Основский с любопытством повернулся к Виктору.
— А у вас ее нет? — спросил он.
— Нет, — огорченно признался Виктор. — Чудо техники. Хлеб так и хрустит на зубах.
— Да, — вздохнул Основский. — Командировали бы меня в Америку…
— А я хотел бы поработать в Америке простым рабочим, — сказал Зайцев. — Мы любим всех учить, а в нас самих еще много отсталости. Только слава что инженеры.
