Медведь погибал, и взгляд его наполнился ни страхом, но смирением. Он вышел загнанной жертвой, может даже осознал это и бесповоротно сдался на милость двуногого бесстрашного хищника с двумя острыми обжигающими когтями.
Повисла гробовая тишина на трибунах.
Со смотровой площадки, находящейся внутри прозрачной сферы, раздались одинокие аплодисменты, точно вынужденные.
Тайполь устало поднял взгляд, и узнал лицо повстанца, что пленил его, теперь на повстанце красовалась парадная форма и погоны старшего офицера, а не как в тот раз ─ рядового бойца.
─ Добей. Все ждут исход поединка, ─ донесся командный голос.
─ Слезь и сам добей, ─ огрызнулся Поль.
─ Добей! ─ крикнул Бриг не терпящим пререканий голосом.
Поль прошептал: «Подонки», ─ и нанес сильный рубящий удар термоклинком в область основания черепа медведя. Зверь болезненно дернулся и перестал дышать. Запахло горелой шерстью и кровью с привкусом окисляющегося на воздухе железа.
Арену заполнил гвалт толпы: одни свистели, другие кричали, третьи распевали марши, четвертые, раззадорившись, лезли в драку, стремительно набиравшую обороты. Тишины больше не существовало: бряцал и лязгал металл, горланил и надрывался ором народ.
Под топот сотен ног Поль застыл на орошенном кровью песке. Бах! Бах! Бах! Слыша этот ритм, он поднял голову к повстанцам, чтобы рассмотреть собравшихся здесь любителей кровавого спорта. В этот момент они боготворили его! Он был для них чемпионом, непобедимым чемпионом! Ему стало чертовски приятно. Это чувство коварно растекалось по всему телу, оставляя после себя чудовищный осадок. Поль испытал мимолетное отвращение к самому себе.
Но был ли выбор? Убить человека, затем зверя, и все это для развлечения пьяной публики, при этом получить от этого удовольствие. Что ж с этим предстоит жить. Цель оправдывает средства? Возможно и так, но только если средство не является целью.
Тайполь хотел жить. Он хотел остаться в живых, во что бы то ни стало.
Бредя как в состоянии тяжелой болезни, Тайполь вернулся в комнату. Обстановка в ней изменилась не в лучшую сторону: из еды на столе лежал только кусок отварного мяса и почти свежие корнеплоды. Поль призадумался, пытаясь понять, чем вызваны эти изменения в рационе, и чего ждать в будущем.
Женщина-голограмма свалилась ему как снег на голову без предупреждающего сигнала. Полностью проявившись, она обратила взор своего рисованного кукольного личика на тарелку с корнеплодами, заговорив:
