─ Забыл спросить у пролетария, что мне делать и как жить, ─ раздался язвительный смех. ─ Твоя судьба ─ плуг тащить да помалкивать в тряпочку.
─ Сам напросился!
─ Ой-ой, остынь, не то расплачусь.
─ Думаешь, мне лень подняться и заехать тебе по хлебалу? Народ все видел.
В толпе одобрительно загудели, зашевелились. Волнения и брань разбудили остальных. Раздался громкий шлепок, что-то грузно упало. До слуха донеслась ругань и опять-таки шлепки с глухими ударами.
Шум усилился, будто все дожидались случая выплеснуть злобу, скрывая свою беспомощность, отчаяние и ужас под маской ненависти вперемешку с жестокостью.
Поль порадовался, что холод все-таки отступил. Тело его прогрелось и заработало в прежнем режиме, а голова стала яснее мыслить. К нему вернулось относительное спокойствие на основании внутренней уверенности, что крепла с каждой минутой. Понаблюдав еще за двумя драками, с толканиями и борьбой, он осуждающе прикрыл глаза, прокручивая в памяти события последних дней, кадр за кадром. Тайполь много думал о Ладани и их последнем вечере.
Противно взвизгнув покрышками, машины остановились, опрокидывая тех, кто еще стоял на ногах или пытался встать. Залязгали замки. Только сейчас стало заметно, что в камере все же есть дверь, которая приоткрылась и съехала в сторону. Яркий свет ослепил пленников за время поездки привыкших к устоявшемуся полумраку. Будучи лишенные элементарных удобств они зароптали. К пленникам, бахвалясь и потрясая плетью, втиснулся конвоир с фонариком на плече. Мощный луч поочередно высветил всех пленников.
─ Значит так, животные! Цена вашей жизни не превышает стоимости карманного огнива. Слушайте внимательно. Говорю один раз. Все приказы выполнять как можно быстрее. Не создавать проблемы себе и другим рабам. Говорить только когда к вам, стадо, обращаются. На шеях у вас закреплен хитроумный ограничитель, там есть несколько тончайших лезвий. Если отойдете дальше, чем положено протоколом, отрежет голову. На раз как жестянку вскроет, ─ конвоир демонически захохотал и харкнул в сторону. ─ А сейчас организованным строем идете в стойло и жрете. Поедать все, что дают! Позже вас рассортируем. Кого в работяги, а кого отдадим ученым, ─ конвоир шумно высморкался. ─ Особо отличившиеся попадают на Арену. Кто сдохнет, тот пойдет на корм. Не советую раздражать.
Пленники напугано загалдели. Шум возобновился, но два удара плетью установили относительную тишину и покорность.
