– Я была в Москве с родителями ещё в детстве, задолго до войны четырнадцатого года, – говорила Оксана. – Никто тогда не подозревал, что наши страны вдруг схлестнутся. Мне Москва и понравилась, и не понравилась одновременно. Понимаешь, это как весь мир. В мире всегда есть много и хорошего, и плохого. Вот и Москва это прямо целый мир, в котором можно найти всё, что угодно. А что у вас там сейчас? Ну, в смысле, что было, пока ты ещё оттуда не уехал? Расскажи.
И Любарский рассказывал. Про то, как меняется, причём не всегда в лучшую сторону, облик столицы. Про толпы нервно измотанных людей, вечно озабоченных скудостью личного бюджета. Про транспортный коллапс. Про погоду, хмурую и сырую три из четырёх дней в году. Про свою работу. Про интересных людей, которых он встречал в своей жизни. Вспоминая и складывая свои воспоминания во фразы, он осознал, насколько ему всё-таки дорог этот теперь далёкий и, как всегда казалось, не слишком приветливый город, которым он, однако, пропитался насквозь…
– Расскажи лучше мне о Чернигове, – внезапно менял он тему разговора, – я ведь бывал на Украине только в Киеве.
И Оксана ему рассказывала про Чернигов – древнюю столицу, а ныне глухую деревню, тысячи гектар которой застроены деревянными домишками. Про неторопливую тихую жизнь. Про величественные тысячелетние соборы в центре города. Про ледоход и половодье на Десне. Про цветущие весною вётлы над рекой. Про необозримые дали, открывающиеся с колокольни Троицко-Ильинского монастыря. Про пещеры, где подвизался святой Антоний>122 и где по сей день являются привидения. Про глухие леса, начинающиеся сразу же за Десной, в которых некогда властвовал Соловей-Разбойник…
– По своей специальности я не могла много заработать у нас и как-то раз, с несколькими подругами, уехала в Прагу. Кем только я там не работала! И парикмахером, и продавала мороженое, и пекла эти… как их называют в Праге – знаешь, такие трубочки с корицей?
– Трдельники.
– Да, точно, трдельники! А потом я прочла объявление, что некий наш соотечественник в Чикаго набирает персонал в фирму только украинцев, со знанием английского. Обещает, мол, оформить грин-карту. Ну, я и приехала сюда. С грин-картой он не обманул, но только бизнес у него не заладился. Два месяца назад я оказалась без работы. Хотела вернуться на родину, но что-то меня удерживало…
Проснувшись утром 29 декабря, Любарский внезапно вспомнил, что сегодня – годовщина Йеллоустонского взрыва, ещё один день поминовения жертв стихийных бедствий из множества таких дней, появившихся за последние два года. И что пора возвращаться к делам, вычислять, прогнозировать, пытаться предвидеть будущее, которое день ото дня становится всё мрачнее и безнадёжнее… Оксана поняла его чувства. Подойдя к окну и подняв жалюзи, она долго молча смотрела на припорошенную свежим снегом улицу, потом сказала:
