Королям трудно отказать, потому маршал Франции Луи да Ла Тремуйль старался изо всех сил, рассказывая о сражении с первой и до последней его стадии. Причём не ограничился словами, используя для придания веса ещё и картой местности. Теперь король мог видеть, пусть и в реалиях карты, как всё происходило на поле боя близ Реджо-Эмилии. И чем дольше длился рассказ, тем сильнее омрачалось лицо Карла Французского. Он начинал в полной мере понимать, что если и была в поражении вина Ла Тремуйля, то самая малая. Просто враг оказался ничуть не хуже подготовлен, лучше вооружён, а к тому же вынудил франко-миланскую армию на сражение в выгодном именно Борджиа месте и в наиболее удобное для себя время. И если бы не удачный ход маршала с неаполитанцами, армия могла быть по настоящему разгромлена, да и часть герцогства Миланского оказалась бы занятой войсками Борджиа и Медичи.
— Более восьми тысяч убитыми и пленными. Пара тысяч раненых, часть из которых долго не вернутся в строй или вообще умрут, останутся калеками… И значительного преимущества в артиллерии у нас больше нет.
В ответ на эти слова монарха Ла Тремуйль лишь тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, что он тоже крайне сожалеет, но сделать что-либо, увы, не в его силах. Зато д’Обиньи в ответ на прозвучавшие слова короля рискнул высказаться:
— Без преимущества в артиллерии и при новых, столь действенных орудиях у Борджиа пробивать стены крепостей будет гораздо сложнее. Конечно, если командирам гарнизонов оставят часть артиллерии. Новой, а не той, которой мы изначально рассчитывали противостоять.
— Чезаре сын своего отца, а поэтому хитёр и предусмотрителен, — сказал, как ядом плюнул Сфорца. — Он не оставит беззащитными действительно важные крепости. Но ведь ваш король, д’Обиньи, привёл сюда, в Италию, двадцать тысяч свежего войска. Число! Ему Борджиа не смогут достойно противостоять.
— Но могут нанести большой, неприемлемый для нас урон, — парировал командир гвардии. — Враги Франции могут воспользоваться этим, — взгляд в сторону короля и, заметив тень неудовольствия монарха, Бернар Стюарт тут же уточнил. — Мы сможем показать недружественно настроенным соседям их место, напомнить о нашей силе, но… Ваше Величество, почему бы нам не выслушать посла Борджиа со всем вниманием? Не мы отправили к ним посланника, они к нам. Послушаем его, вдруг предложения окажутся приемлемыми для вас.
— Не думаю, что младший Борджиа решит подарить нам корону Неаполя, — хмыкнул Карл VIII. — Он только что одержал победу, его потери в сражении значительно меньше наших. Но я выслушаю его посла, это может оказаться полезным. Хотя бы узнаем, чего хотят Борджиа.
