Патрик сел за стол и, когда я доела, взял мою руку в свою и положил себе на колени. И не отпускал, пока не расправился со своей порцией оладий. Я крепко сжимала его руку, надеясь, что он понимает без слов: эти минуты, пока мы втроем сидим за столом, – лучшие в моей жизни. Если бы они длились вечно…
«Одевайся, папа! – жестами потребовала Ханна, вскакивая из-за стола. – Мы опаздываем!»
– Убери со стола, дружок, – ответил он. – Сейчас переоденусь.
Ханна кивнула и метнулась с тарелками к раковине, а Патрик поманил меня за собой.
Я сидела на краю постели и смотрела, как он снимает с себя футболку и пижамные штаны. Желание вновь вспыхнуло во мне, но я одернула себя: времени мало, скоро выезжать. И все же я так его хочу, так сильно тоскую…
Я смотрю, как он натягивает брюки хаки, достает из шкафа белую льняную рубашку, застегивает на груди.
– Потрясно выглядишь, – бормочу я.
Он улыбнулся:
– То же самое я хотел сказать тебе. С каждым годом ты становишься все краше.
Я фыркнула:
– С чего бы? Разве что толстею и морщин прибавляется.
Он сделал страшные глаза:
– Во-первых, это неправда. А во-вторых, стареть хорошо, это свойство живых.
– Точно, – пробормотала я.
Как глупо и даже стыдно – горевать о морщинах, о знаках прожитой, а не утраченной жизни.
– Прости, Патрик! – шепнула я.
* * *
Мы сели в такси, и я постаралась запомнить адрес, который Патрик дал шоферу: Бликер-стрит, 321. Надо будет найти этот дом в реальном мире. Чем чаще я попадала в сны, тем отчаяннее искала в них связь с реальностью. Видела же я ту девочку, похожую на Ханну, за окном свадебного салона. И порез на пальце у меня остался. И Роберту правда предложили работу в Калифорнии. Значит, между двумя мирами есть точки соприкосновения.
Музыкальная студия располагалась на втором этаже: паркетный пол, балочный потолок, рояль и три десятка разномастных стульев напротив него. На пороге Ханна торопливо обняла нас обоих – и сердце мое снова оборвалось – и ринулась к двум девочкам, о чем-то увлеченно беседующим. Одна приветствовала ее взмахом руки, другая – широкой улыбкой.
– Что это за место? – шепнула я Патрику.
Тот с удивлением покосился на меня, и все вокруг чуть поблекло, так что я поспешно изобразила улыбку, дожидаясь, пока мозг загрузит все подробности, которые опять-таки оказались мне знакомы. Теперь я знала, что эта студия принадлежит Долорес Кей и Ханна здесь часто бывает.
– В смысле, я хотела сказать: замечательное место, – исправилась я, и картинку вновь навели на резкость.
