– Пусть чушь, но совет запомни! – сказал Акробат.
Переполненные положительными эмоциями, добрыми воспоминаниями, решительными планами, расстались друзья поздно вечером.
Глава 10. Хоть голодай, но отца почитай.
Утром Брамсу позвонил заместитель Фарберга и заискивающим тоном спросил:
– Осип Емельянович, вы не могли бы подъехать сегодня в офис?
– Нет проблем, – ответил Брамс и насторожился, – а что случилось?
– Нет-нет-нет, – залепетал Филипп Амвросиевич, – всё отлично. Но… тут понимаете, какое дело, мы принимаем на работу креативного менеджера, сегодня в двенадцать часов назначено соискателю…
– Погодите, погодите, – перебил Брамс и недоумённо спросил: – ну, а я-то тут при чём?
– Дело в том, что Константин Евсеевич распорядился, чтобы претендент в обязательном порядке пообщался с вами и… и только после вашего, так сказать, ободрения… пардон, одобрения, мы принимали решение о его приёме на работу.
– Ничего не понимаю, – хмыкнул Осип Емельянович, – у вас что, нет специалистов в отделе кадров?
– Есть! Конечно, есть, но, к сожалению, у нас в фирме нет никого с писательским образованием, понимаете?
Брамс, отвёл трубку подальше от себя. «Писательское образование, – рассмеялся он, – ну, надо же такое ляпнуть!».
– А чем он будет заниматься, – откашлявшись, спросил Осип Емельянович, – этот ваш креативный менеджер?
– Организовывать всякие культурно-просветительные мероприятия, – пояснил Филипп Амвросиевич, – корпоративные празднества, всякие утренники для детей сотрудников, творческие вечера для молодёжи, встречи с интересными людьми, ну, там, с писателями, – заместитель особо надавил на это слово, – композиторами, художниками и другими интеллигентными лицами.
– А от меня что вы хотите? – с усмешкой спросил Брамс и с ехидцей добавил: – Чтобы я находил «интеллигентные лица»?
– Ну, что вы, Осип Емельянович, для этого мы и принимаем на работу соответствующего сотрудника, но Константин Евсеевич, учитывая ваши литературные способности и заслуги… Иными словами, мы не хотели бы, чтобы на такую ответственейшую должность случайным образом трудоустроился какой-нибудь, так сказать, жук-виляльщик…
– Это ещё что за персонаж? – удивлённо спросил Брамс.
– То бишь, шельмец! – уточнил Филипп Амвросиевич.
«Ну, и выраженьица у заместителя Константина Евсеевича, – мысленно усмехнулся Осип Емельянович, – затейливо изъясняется…»
– Хорошо, – сказал Брамс, в двенадцать буду.
Прибыв в офис, Осип Емельянович сразу направился в кабинет директора, несмотря на то, что теперь кабинет занимал Филипп Амвросиевич Бутиков, табличка на двери осталась прежней.
