Онемела «Незабудка», оглохла «Сирень» - ослепнут батареи.
Младший сержант разулся, подозвал к себе белобрысого солдата, оставил его у телефона, а сам скинул с себя мокрую гимнастерку и снова двинулся через Неман. Куда поведет его провод - в заросли ивняка на острове, а может быть еще дальше, к тому берегу?
Осколки и пули то и дело секли воду, скакали рикошетом, возмущая покой воды, подымая брызги, ломая отражение берега в реке. Взрывная волна посильнее речной. Она обдает берег внезапным дождем брызг и выплескивает клочья воды. Прибрежный песок никак не просохнет. Блестят новоявленные лужи, словно здесь бушевал морской прибой или прошел сильный ливень.
Незабудка с тревогой -поглядывала на реку. Она понимала, что младший сержант может не вернуться вовсе или вернется лишь после того, как найдет, устранит повреждение.
Наконец младший сержант вернулся.
Позже на узле связи появился артиллерийский разведчик, присланный Дородных. А младший сержант, надрываясь, охрипшим, но веселым голосом кричал в ожившую трубку:
- Я - «Незабудка»! Соедините с ноль третьим. Алло, «Сирень»! Ноль третий? Это л, «Незабудка». Передайте соседям слева… Гранатой, взрыватель осколочный, заряд полный, угломер девять сорок, уровень тридцать ноль, прицел сто семьдесят… Да пусть не скупятся там… Вы меня слышите? «Сирень»! Подтвердите телефонограмму. Ясно. Да, да, всем дивизионом. Не жалейте на фашистов боевого питания! - Младший сержант достал огрызок карандаша, плюнул на ладонь, что-то записал на ней и снова спрятал карандаш в карман гимнастерки.
Гудела канонада, все вокруг потрясал тяжелый гул артиллерийской дуэли, которую затеяли наша и немецкая дальнобойные батареи. И пулеметы начали перебранку на опушке дубравы. А младший сержант все пытался перекричать разноголосицу боя и при этом подымал руку так, словно требовал, чтобы воюющие прекратили шум и грохот, - что за безобразие в самом деле, не дают поговорить человеку! - и снова хрипло орал в трубку что-то неслышное себе самому…
Он мечтал хотя бы на несколько минут снять наушники. Они впиваются, ввинчиваются в голову. Кажется, все туже и туже становится пружина, которая прижимает их к ушам.
И, как все связисты, младший сержант время от времени отводил к виску то один, то другой наушник - пусть отдохнет ухо.
Теперь, когда солнце поднялось и немецкие наблюдатели снова прозрели, они быстро обнаружили место переправы. Плоскодонку изрешетило осколками, и она застряла возле острова. Но при этом наши сделали грубый промах - оставили плоскодонку торчать на отмели, на самом на юру! А лучше бы спрятать ее в ивняке. По-видимому, эта плоскодонка и послужила немецкому наблюдателю ориентиром.
