Марлин обнял Шайю за плечи.
— Извините, если мы прервали фазу привыкания к нашему сыну.
Их сын. Фэй изучила пару ближе. У них обоих были светлые волосы и голубые глаза, хотя Шайя казалась легче, чем мужчина, который был выше нее на несколько дюймов. Марлин был стройным, все еще крепкого телосложения, но Шайя выглядела так, будто даже самый слабый ветерок мог сдуть ее с ног.
Торкел притянул Фэй к себе. Его руки обвились вокруг ее талии, он положил подбородок ей на макушку.
— Фэй — моя Избранница. Она с Земли, как я и говорил прошлой ночью.
Он уже рассказывал о ней своим родителям. Тяжесть упала с ее плеч, и Фэй прислонилась к Торкелу. Ей нравилось быть рядом с ним. Его руки сжались так, словно он читал ее мысли.
Шайя прижала кулак ко рту, и на ее светлых ресницах затрепетали слезы:
— Спасибо, Фэй.
Столь глубокая благодарность заставляла чувствовать себя неловко.
Торкел выпрямился, но остался стоять позади нее:
— Почему вы приехали так рано? Я бы отвез Фэй домой, чтобы встретиться с семьей.
Губы Шайи сжались, и слезы мгновенно высохли.
— Аксан подал официальную жалобу на Представление.
Марлин нахмурился. По какой-то причине он плохо это воспринял.
— Будьте начеку с ним, пока жалоба не будет обработана комиссией.
Фэй зацепилась за одну фразу:
— Официальная жалоба. Какая официальная жалоба? Они не могут заставить меня отказаться от Торкела, не так ли?
Торкел сжал ее талию и отошел:
— Я не проверил коммуникатор, но если жалоба будет одобрена, они направят мне уведомление.
Мужчины в комнате перестали тренироваться и сосредоточились на них. Те, кого она помнила с вечера, озабоченно нахмурились, каждый по-своему. Такая реакция выявила глубину их беспокойства за своего друга и члена команды. Фэй не задавалась вопросами по поводу своей тревоги. Они были вместе всего одну ночь, но ее сердце уже знало, что она хочет быть с этим мужчиной. Хочет позволить маленькому пламени в ее душе перерасти в пожар со всеми чувствами, которые могли вырасти между ними.
Ярон подошел и ответил:
— Они не могут, но они могут дисквалифицировать его, и тебе придется присутствовать на другом Представлении для Избранников.
Торкел сверкнул взглядом, а затем смягчился, когда заговорил с Фэй:
— До этого не дойдет. Аксан нарывается. Он избалован и не привык, когда ему говорят «нет». — Торкел повернул Фэй к себе лицом и взял в ладони ее подбородок. — Мы еще не создали связь, но я прошу тебя довериться мне.
Ее горло сжалось. Его просьба была простой, и в то же время сложной. Фэй подумала о своих детских мечтах. Ее фантазии о семейной жизни. Эти воспоминания были путеводной звездой, когда она вглядывалась в умоляющие бархатисто-карие глаза:
