Вдруг речитатив стих, жрец встал как вкопанный и погремушка выпала из опустившейся руки. В тот же миг раздался далёкий раскат грома, и Таатир резким, но точным движением перерезал младенцу горло. Кровь хлынула в подставленную заранее плошку и стала стремительно её наполнять. Не обращая внимания на застывшего жреца, вар-Акос приставил остриё к маленькой груди и с проворством опытного мясника вскрыл грудную клетку. Кинжал за ненадобностью упал к ногам. Огромная ладонь могучего воина скользнула внутрь открывшейся раны, схватила сердце и выдернула из груди.
— Варра-тар-ка-марра!!! — проревел Таатир, протягивая трофей безоблачному небу, и сердце вспыхнуло в ладони. Другой рукой он зачерпнул крови из посудины и стал чертить у себя на лбу, щеках и подбородке необходимые для ритуала символы. Когда последняя закорючка легла на лицо, воин рявкнул: — Ар-рых!!!
Находящийся в трансе жрец повалился на землю и принялся биться в конвульсиях. Вскоре припадок закончился, и толстяк затих посреди выжженной солнцем травы. Не обращая на него внимания, Таатир вар-Акос размазал пепел по лицу и вернулся в свой шатёр…
* * *
— Что сказали боги? — было первое, что услышал жрец, едва ступил под сень Большого шатра.
Таатир вар-Акос возлежал на ложе из мягких матрасов в окружении четырёх обнажённых наложниц. Его могучий торс блестел от саминового[10] масла, которым юная дева покрывала своего господина. Одна девушка периодически подливала вина в кубок, а другая кормила Таатира фруктами. Четвертая, склонившись к его чреслам, неистово ублажала воина.
Не спросив дозволения сесть, старик тяжко опустился на подушки исполняющие роль кресел и утёр выступивший пот. С каждым новым ритуалом становилось всё труднее достучаться до древних богов, словно те куда-то отдалялись или что ещё хуже теряли и без того скудные остатки сил.
— Я задал вопрос, червь! — в глазах Таатира полыхнуло белое пламя.
С тех пор как жрецы древних отыскали С'айхиис и вручили его потомку Тхереса Магоубийцы, коего сами же и выпестовали белое пламя в его глазах не угасало ни на миг. Своего рода побочный эффект от близости могучего артефакта денно и нощно носимого воином на поясе. И хотя жрец к нему уже привык, всё равно вздрагивал, когда Таатир проявлял гнев. Старику казалось, будто белый свет вот-вот выйдет из-под контроля и затопит собою весь мир.
— Боги поведали мне истину, — заученной фразой ответил жрец. — Ибо только им открыты пути…
