А он был все такой же, предупредительный, вежливый и «холодный». Глядя на себя в зеркало, по утром я задавалась вопросом: «Почему не нравлюсь ему?». Может ему нравятся брюнетки или он предпочитает более пышных женщин? Вспоминала свою прогулку по Лурану и то, сколько мужчин сказали мне комплименты. Они открыто называли меня красавицей. Но вот только вкусам Ролана я не соответствовала. У меня была мысль поменять немного свою внешность, но я понимала, что это вряд ли что изменит. Ведь мои чувства к нему давно никак не связаны с его лицом или фигурой. Мое сердце обмирало только от одного тембора его голоса. Для настоящей симпатии или любви, внешность становится второстепенным фактором.
Один раз долго не могла уснуть и вышла на балкон. Стояла, смотрела на луны, думала о нем. И очень удивилась, когда через какое-то время, герцог тоже вышел на балкон. Мы обменялись ничего не значащими словами и постояли еще немного, наслаждаясь спокойной ночью.
Он стоял немного позади меня на расстоянии всего с полметра. Как же мне хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне! Я чуть не застонала от такого желания. Даже возникла совершенно бредовая мысль предложить себя, как это делают распущенные женщины. Понимала, что это невозможно. Он не примет, а меня начнет презирать. И почувствовала глубокое облегчение, когда Ронол ушел к себе. Но идея прикоснуться к нему не покидала меня. И я нашла способ, как делать это.
— Ронол, у меня сейчас много свободного времени, — начала я. — Помню, что обещала как-нибудь заняться вашим шрамом на боку.
— Да, мне особо он не мешает.
— Но все же. Это моя и не самая хорошая работа. Я хотела бы исправить.
Ронол согласился, только уточнил когда и где мне удобнее. Мне было удобно прямо сейчас. Он быстро снял с себя камзол и рубашку, оставшись в одних брюках.
Вот тут я и поняла, что зря затеяла эту авантюру. Мои руки стали дрожать от волнения, а сердце постоянно ухало вниз от непонятных желаний моего тела. Я давно могла лечить людей, управляя потоками и не прикасаясь к телу. Но посвящать герцога об этом не стала. Я положила одну ладонь на его бок, а пальцами правой руки стала поглаживать шрам. Восстановить разрывы тканей мне удалось буквально за час, но мне стоило огромного труда оторвать свои руки от его торса и не прижаться щекой к его груди. Я просто мечтала поцеловать его плечи, шею, губы, и вообще много чего хотела.
Но нужно было закругляться с лечением, тем боле, что Ронолу, это все, без всякого сомнения, не доставляло удовольствие. Прямая спина и лицо, словно каменная маска, явно говорили об этом. К тому же я заметила его сжатые кулаки и поспешила попрощаться. Уснуть в комнате долго не могла. Ревела от бессилия изменить что-либо.
