Впрочем, может быть, панночка просто нудистка, или вообще - эксгибиционистка, любит болтаться нагишом и смущать случайных свидетелей.
Добрыша, дождавшись, когда Маришка удалится из непосредственной к нему близости, попытался проследить за ней через зеркало, но безуспешно. Тогда он пошагал дальше, как маленький конь, намереваясь таким образом достичь места, где по его предположению должен был находиться умиротворенный Вася.
Что-то его смущало в нынешнем положении вещей, и это не был способ его передвижения. Свидетель! Вот что. Он был свидетелем, как его товарищ ускакал за панночкой. Поэтому его и хотели прикончить те прислужники, как их обозвал атаман, ну - и он сам. Про ценности в обозе, скорее всего, никто из них не догадывался.
И было еще что-то, что не вписывалось в картину сегодняшней ночи. Он не видел Маришку в зеркале. Волосы на голове у Добрыши пошевелились от нехорошего предчувствия, во рту сделалось сухо.
Он вошел в покои, которые легко можно было назвать "опочивальней". В густом полумраке отчетливо белела разобранная постель, занимавшая изрядно места возле стены. Да, на такой можно спать, хоть вдоль, хоть поперек. Вот только Васи на кровати не было. А одежда его, беспорядочно разбросанная возле, была.
Это что же получается? Василий тоже где-то по дому бродит, отсвечивая голой задницей?
- А я не ждала тебя, - вдруг раздался сзади глубокий грудной женский голос. От такого голоса мужчины имеют обыкновение впадать в ступор, в частичный ступор.
Добрыша повернулся к ней, пытаясь спрятать за спину меч, словно букет цветов на первом свидании.
- Ну, что же, рыцарь, ты оказался искусным воином, мне с такими, как ты, интересно, - продолжала Маришка, подходя практически вплотную. Теоретически же - между ее грудью и Добрышей совсем скоро не должно было остаться никакого пространства. Так и произошло: красавица подталкивала его к постели.
Какая-то неловкая ситуация: еще не успела постель остыть от Васиного тепла, а уже другой человек влечется на ложе.
- Дамочка, ты толкаешь меня на панель, - чуть овладел собой Добрыша.
- Разве ты против?
Он, в некотором роде был, конечно, "за", вот только почему же ему нужно было возлечь на кровать в одежде, на отворотах которой вполне могли остаться следы чужой крови? Простыня на постели туго натянута, как кожа на барабане, а подушки настолько аккуратно размещены, будто их приклеили. Странно.
Добрыша свободной рукой притянул к себе красавицу, одновременно разворачиваясь лицом к кровати. Он толкнул панночку на ложе, а сам начал дергать за все декоративные веревки, которые свисали с прикроватного балдахина. Какая из них сработала - он не зафиксировал, но постель практически бесшумно перевернулась вокруг своей оси, а Маришка с коротким негодующим криком провалилась куда-то, будто ее и не было. Только роскошная грудь упруго колыхнулась перед самим лицом Никитича. Абгемахт.
