— Эхтен Тахгер, наследный князь серебряного клана, — торжественно объявил проводник.
— Ну, вот и познакомились, — немного расстроенным тоном произнес брат. — Иди ко мне.
— Нет, — я ползла под полог, избегая взгляда огненных глаз. — Где мой брат?
— Я — твой брат, — князь раскинул руки. — Сестренка, посмотри же на меня.
Не без труда я выполнила его просьбу. Прошла вечность, пока мы смотрели друг на друга. Он — с грустью, состраданием, мольбой, я — испуганно, удивленно, обиженно.
Что же сотворила с нами мать, раз теперь так больно платить за эту ложь?
Женя, вздохнув, присел рядом, не опуская рук.
— Иди сюда.
И я рванулась к нему, ища защиты от неизведанных миров и ото лжи, что жила вокруг нас все эти годы. Даже он, мой родной брат, едва не стал для меня чужим. Я уткнулась ему в грудь и заплакала навзрыд, трясь, как в припадке.
— Не хочу всего этого, — ревела я. — За что вы так со мной?
— Тише, — Женя, чуть покачиваясь, гладил меня по спине. — Тише, сестренка. Ты же сильная?
Он отстранился и, заглянув мне в глаза, довольно улыбнулся.
— Сама Кхелет расцвела в твоем взоре, — снова прижав меня к себе, он уперся подбородком в мою макушку. — Я всегда верил, что ты — маг, что тебе нужно знать наш мир, что ты должна жить небом, а не отчетами на фирме этого идиота. Ты же сильная?
— Дааааа…
— Тогда прими эту правду, сестренка. Принеси нам поесть!
Вторую часть фразы брат буквально проорал. Я, всхлипнув, отстранилась и обернулась, но из-за полога не увидела, кому он отдавал приказ.
— А мама? — спросила я, прижимаясь к брату ещё крепче.
— Мы найдем её. Обязательно найдем, — уверенно ответил он. — Теперь ты в безопасности, ключница.
— А страж? Это он спас меня от…
— У жрецов на лечении.
— Жрецов?
— Скопище местных магов.
Я облегченно вздохнула.
— Тише, — брат погладил меня по спине. — Сейчас мы поедим, поговорим о нашем мире и о маме, а потом… будешь делать всё, что пожелаешь. Согласна?
— Да. Ты только не… улетай, хорошо?
Какое-то время мы сидели молча. Брат растянулся на кровати, оглядывая полог, проводник играл с крылышками своей очередной жертвы, а я, изредка высовываясь наружу, пыталась понять, откуда берется странное ощущение, будто воздух осязаем и давит на меня.
— Женя?
— Что?
Ещё и уши закладывало. Звуки стали глуше, и я, испугавшись, что снова начинается процесс перестройки, задернула полог и забилась к подушке, обмотавшись одеялом.
— Опять странное ощущение, — пояснила я, когда брат, заметив мои метания, вопросительно вскинул брови.
