Это потом ей уже ничуть смешно не было. Недоумение было, страх был, грусть была, а смеха не было. Беременная ходила — ждала, Женька родилась — ждала, потом еще несколько лет — все ждала. Потом и ждать перестала, просто жить начала. Иногда, правда, вспоминалось, мучило тоскливым сомнением — а с любовью-то что сталось? Любовь-то как же, куда ж она делась-то?
Все, все, спать надо! Не пропускать же два счастливых утренних часа из-за каких-то ненужных воспоминаний? Все! Завтра день начнется обычным порядком — чистое утро в окно, матушка-йога, малина-смородина, кофе на подоконнике, жгучий-горячий, с пенкой, с кардамоном…
* * *
Рабочее утро, как всегда, выдалось хлопотливым. Даже и отвлекаться не хотелось на музыку мобильника, плаксиво раздающуюся из недр сумки. Господи, ну кому там приспичило? И телефон высветился совсем незнакомый…
— Здравствуйте. Вас беспокоят из приемной Павла Сергеевича Жука, — пролился в ухо вежливый женский голос.
— Девушка, да ошиблись вы! Не знаю я никакого Жука! — немного раздраженно проговорила она, тут же намереваясь нажать на кнопку отбоя.
— Да? Но погодите… Павел Сергеевич просил меня передать вам конверт…
— Конверт? Какой конверт?
О господи, конверт! Как же она забыла про вчерашнее свое благородство в маршрутке! Значит, мужчина с дорогим одеколоном Жуком оказался. Хорошенькая, надо сказать, фамилия. И не просто Жуком, а Жуком-начальником. Впрочем, как оно и сразу предполагалось, еще там, в маршрутке.
— Простите, но я должна исполнить поручение Павла Сергеевича. Куда вам доставить конверт?
— Ну я не знаю… Несите на работу, что ли…
— Диктуйте адрес, пожалуйста. Я записываю.
— Мельниковская, двадцать, офис тридцать два, бухгалтерия, спросить Лину.
— Спасибо. В течение часа курьер вам все доставит. Всего доброго.
— И вам того же… — проговорила она уже на фоне льющихся из трубки гудков отбоя.
Надо же — и впрямь принципиальный! Хотя и чего не побаловаться принципами, при наличии курьера да секретарши? У них, у богатых Жуков, свои причуды, наверное.
Конверт доставили ровно через полчаса. Симпатичный парень в бейсболке, вежливо поздоровавшись, торжественно возложил его на стол и тут же скрылся, будто и не было его. Надо же, и не запечатан даже. Хотя чего его запечатывать, ради двух несчастных десятирублевок?
Автоматически сунув руку в нутро конверта, Лина нащупала две бумажки, вытянула их на белый свет. И — оп-па! — своим глазам не поверила. Бумажки-то были — стодолларовые! Новенькие, нигде не потертые, приятно шероховатые на ощупь. Он что, этот Жук-начальник, ошибся, что ли? Не из того кошелька достал?
