Мы идем взявшись за руки и она звонко смеется. Я тоже рад, что все так обернулось, и что может быть это начало другой истории, более сентиментальной. Гуляли конечно мы долго, больше так, кругами. Потом решили пойти посмотреть гарнизон, у каждого там кусочек жизни. По дороге вспоминали общих знакомых, удивлялись почему не встретились тогда. Но я знаю почему не встретились, совсем не каждая заметит солдата. А она была еще соплячка, пацанов книжками по голове била.
Пришли в гарнизон, а в штабе теперь музей. Выяснилось, что во время войны здесь был концентрационный лагерь П5, об этом и музей. Удивительный народ эти немцы, сами расстреливали и сами потом музей сделали, не понимаю. Решил я зайти, а Света не хочет, страшно, говорит. Посадил я ее на скамеечку, а сам пошел смотреть.
Хожу, смотрю, вдруг в одном зале вижу фотографию, стоит за колючей проволокой девушка, ее глаза полные страха показались мне зелеными даже на старой чернобелой фотографии, ОНА. Оглядываюсь, Света стоит сзади и смотрит на меня, а в глазах слезы. Ах ты думаю привидение, до чего техника дошла, все как настоящее. А сам тыкаю в фотографию пальцем, хочу сказать что-нибудь эдакое, издевательское, и на помощь позвать, но останавливаюсь в немом изумлении. На фотографии, рядом со Светой и держа ее за руку, одетый в немыслимое рванье, стою Я.
Андрей Березиков, 1998
СТРАННЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ
Там, где ты ни на что не способен,
ты не должен ничего хотеть.
Я стою у окна. Вы знаете у меня очень красивый вид из окна. Нет днем это все выглядит паршиво. Я вас приглашаю к себе ночью. Не знаю зачем, не понимаю, что мы с вами будем делать, не представляю как вы меня найдете, но все равно приходите.
Луна скрывается за тучей и у окна мне больше нечего делать. Но мне легче всего ждать вас именно у окна, а за одно я буду ждать утро. Не возражаете?
Сумерки. Мутные потоки воды скользят по склону горы, создавая впечатление, что шевелится земля. Идет проливной дождь в перемешку с прошлогодними листьями. Сильный ветер напоминает конец света, конечно тем, кто конец света видел. Таких немного. Один из них сейчас упрямо идет вверх. Он хватает рукой мокрые ветви кустарника пытаясь удержаться на скользком склоне. Он летчик. Его самолет рухнул по ту сторону горы час назад, но за минуту до падения он успел катапультироваться и теперь идет к месту падения машины, в надежде, что так его быстрее найдут.
Черная гора плавно переходит в черное небо. Подражая дождю его хлещет по лицу черный кустарник. Уже почти ночь, а он так же далек от цели как и час назад. Безнадега, и черная ночь лезет в душу.
