Город, и правда, оказался великолепен! Здесь весьма гармонично соседствовали и современнейшие небоскрёбы (Ну как небоскрёбы — не выше двенадцати этажей. Наверное, плохие грунты.) непривычных пропорций, и консервативные классические площади, церкви и дома! То, что дома узкие, и стоят впритык, словно подталкивая друг друга боками, Алексея не удивило — видел фотки друзей, и знал, что места действительно не хватало. А вот краски, которыми оказались выкрашены фасады, радовали глаз яркостью и разнообразием: никто тут явно за «стильной колористикой» не следил, и красные фасады соседствовали и с «подходящими» жёлтыми и оранжевыми, и «неподходящими» по цветовой гамме зелёными, фиолетовыми и синими.
Алексея поразило то, что встречалось очень мало машин. На въезде в то, что он принял за старый город, стоял регулировщик — полицейский в непривычно чёрной, выделяющейся среди остальной палитры красок, форме. Однако увидав на лобовом стекле наклейку с пеликаном, (Совсем как на хвосте давешнего маленького самолётика, но, конечно, куда меньшего размера!) козырнул, и помахал жезлом — чтобы они проезжали. «Центр города — не для машин, а для туристов! — пояснил Аарон, выворачивая баранку, чтобы вписаться в очередную узковатую улочку, — Однако для работников Корпорации сделано исключение… Чёртовы закоулки. …рен проедешь!»
Про этот исторический Центр Алексей и принялся расспрашивать Аарона, да тот и сам с гордостью пояснял:
— Это — Пляс де Покрейль, а это — здание торгово-промышленной палаты… Что?.. Да, вы правы — грунты отвратительные: сплошной песок! А чего вы хотите — устье Омстела! А, да, Омстел — речка, на которой и построили город… Так сказать, гелландская Венезия. Сто три островка. Тысяча триста сорок мостов…
Да вы увидите сами — когда пойдёте гулять. А вечером здесь невозможно не пойти гулять: дома-то — скучища и духота… А снаружи — хоть ветерок! А уж девочки… — обернувшись так, что Алексей заопасался — не за прохожих и другие машины, которых не было, очевидно, в связи с ранним временем и запретом, а за стены магазинчиков-кафе-аптек, сплошным прилавком-фасадом занимавшим первые этажи узковатых улочек — Аарон в очередной раз заразительно засмеялся и подмигнул, — Пять лет я здесь — но не променяю здешних малюток ни на каких других — хоть из самого Рио!..
— А вот и Контора. — сказано это было тем же легкомысленно-небрежным тоном, каким его гид только что характеризовал местных «девочек» — Ну, сюда я привезу вас часам к четырём пополудни. Когда отоспитесь. Сейчас же смотрю — отдохнуть вам не помешает.
