Зря боялся!!! Это — МОДА, чёрт её задери!
А уж в высокой Моде: чем эпатажней, непривычней, глупей и эксклюзивней Идея — тем востребованней! Чем непрактичней и неудобней наряд — тем лучше! Тем громче гул пиара и экзальтированного восторга! Главное — эта самая чёртова неповторимость!..
Недаром же говорят, что человек, презирающий женщин, и выставляющий их полными идиотками, называется… Великий Кутюрье!..
Вот таким Великим Кутюрье, как он спустя каких-то восемь лет понял, ему уж точно не стать… С одной стороны — плохо. Но сколько таких же безвестных и непризнанных «гениев» плюнули, и ушли в ремесленники? Или — вообще — в менеджеры-клерки-разнорабочие?!
А он?
Ведь не сдался, не спился, и не вернулся домой. Он… Боролся?
Можно ли ежедневное отчаяние и добросовестное выполнение нудной и однообразной тяжёлой работы назвать Борьбой?
Когда ты, отлично осознавая равнодушие окружающих, не связанных с тобой по этой самой работе, и почти неприкрытую зависть и ненависть тех, кому ты — конкурент, вынужден по восемь часов «выдавать продукт», причём — без ошибок и «производственных потерь», поневоле взвоешь… И захочешь кого-нибудь убить.
Причём — всё равно, кого!..
Нет, рассудок у него вполне крепкий. Он пережил и это, и разрыв с «вдохновительницей», которая вначале делала вид, что переживает за его неудачи и обломы, а потом и делать перестала…
Хорошо хоть, совместных детей у них нет. Впрочем, кажется, после неудачной операции времён «бурной молодости» это ей и не грозило. Повезло, ничего не скажешь.
В-смысле, ему.
С-сука …ная!.. Б…! Ш… расчётливая! Не надо было слушать её…
Впрочем, и сам хорош.
Да и чего он так завёлся, что аж руки трясутся? Вспомнил статистику самоубийств и алкоголизма среди «творческих личностей», и невостребованных артистов?
Ну да, вспомнил.
Если верить социологическим исследованиям чёртовых учёных, по десятибалльной шкале стрессов они имеют семь и две десятых. А выше них, с показателем семь и восемь — только шахтёры… Не то, что, скажем, библиотекари: два и шесть! Жаль только, читать он не очень любит — а то бы точно пошёл в какие-нибудь архивные черви.
Э-э, кого он обманывает. Не пошёл бы. Он — дизайнер. А дизайнерам свойственны падения-взлёты как самооценки, так и вообще настроения. Вот: он успокоился. Почти.
Тщательно вытерев руки давно посеревшим и насквозь вымокшим истончившимся полотенцем, он повесил его на простой гвоздь в стене, и прошёл к столу.
Ага, мобильник зарядился. Вздохнув, он посмотрел в угол. Ничего ободряющего. Зато, когда он похлопал по карману, девять оставшихся бумажек приятно похрустели.
