— Зуб. Разболелся, — процедила я в ответ. Частично это было правдой. Только болела уже вся челюсть. От злости, досады и необходимости вести себя прилично. Я даже не могла никаких претензий предъявлять. Мы были вместе только в моем воспаленном воображении…
А Матей тем временем зачем-то взял и приложил свою ладонь к моей щеке. Я скривилась как от реальной боли и вцепилась в его запястье так, что костяшки пальцев побелели. Однако отклонить руку мужчины не удалось. Он только нахмурился и вообще как будто в стальную арматуру превратился! Не сдвинешь! Такое странное сочетание — мягкая, как кошачья лапка, ладошка и стальные мышцы… Так… что-то меня опять занесло. А я еще думала, что не смогу смотреть ему в глаза. Смогла… вот уже минуту оторваться не могу. Где-то на периферии восприятия отмечаю, что Светка, услышав про мой якобы больной зуб, с громкими причитаниями роется в своей сумочке в поисках обезболивающей таблетки, Ника обеспокоенно нарезает круги вокруг нас с Матеем…
— У тебя ничего не должно болеть, — как-то удивленно произнес он и наконец-то отлепил свою ладонь от моей щеки. Я с трудом разжала онемевшие пальцы и выпустила его руку.
— Тем не менее болит, — тихо пробурчала, бросив косой взгляд на Нику. Затем подумала и добавила: — Нервное, наверное.
— Нервное? — Матей сузил глаза. — А почему ты нервничаешь, Маруся? — и сказано это было с таким упреком, что я тут же пожалела, что вообще ляпнула эту фразу. Толкового объяснения на ум не приходило никакого. И это не тот случай, когда можно озвучить правду! Совсем не тот!
Спасла меня Света. Пока я судорожно придумывала отмазку, она протянула мне блистер с какими-то таблетками и, очаровательно улыбнувшись Матею, доверительно так сообщила:
— Да это она из-за бала переживает!
— А что не так с этим балом? — уточнил он. Не у Светы уточнил, а у меня. А я опять не знаю, что сказать. До вчерашнего дня с балом все было так. Пока мы не поспорили…
— Ммм… — я опустила глаза, теребя в руках несчастный блистер с анальгином.
— Она боится, что ей не с кем танцевать будет, — продолжала безбожно врать моя подруга. Я раздраженно зашипела, одарив ее укоризненным взглядом, и снова уставилась на блистер.
— Ну если дело только в этом, — Матей усмехнулся, — думаю, тебе переживать не стоит, — он забрал у меня анальгин и взял за руки, даже присел немного, чтобы заглянуть в глаза. — Ты такая красавица, наверняка очередь выстроится из желающих, — я фыркнула и покачала головой. Какая еще очередь? Ах, ну да, я же вроде как боюсь, что со мной никто танцевать не станет. От близости Матея, да и от того, что он держал мои ладони в своих, его слова как-то плохо воспринимались. — Не веришь? — он все понял по-своему. Да может так и лучше. Не верю, да! А он продолжил: — По крайней мере один в эту очередь уже тайно записался. — Надо же, это еще кто? На моем лице, наверное, отразилось недоумение, потому как Матей улыбнулся и пояснил: — Я бы с удовольствием танцевал с тобой весь вечер, если ты захочешь, конечно.
