Антон выжидательно молчал. Столбов курил, и трудно было понять, вспоминает он или о чем-то думает.
– Вот это влип, – повторил Столбов и посмотрел на Антона. – Шесть лет почти прошло с тех пор. Через несколько дней, как колодец забросили, помог одному шоферу. Погода осенняя была, слякотная. Засадил он свой ЗИЛ в кювет по самую кабину. Если бы не я с груженым самосвалом – в жизнь бы ему самому не выбраться. Часа полтора с ним возился. Выволок из грязи. Он угощать начал, сам крепко подтурахом был. Я за рулем никогда не пью, отказался. А он, как это по пьянке бывает, расчувствовался чуть не до слез, благодарить стал. Достает газетный сверток, сует: «Возьми, бабе отдашь, пусть носит. Своей купил, но не стоит этого. Пока здесь в командировке вкалываю, сельскому хозяйству помогаю, она закрутилась в городе». Я отказываюсь, он силком толкает: «Бери!» Ну, думаю, черт с тобой, протрезвишься – сам назад попросишь. Правда, он тут же в долг червонец стал цыганить. У меня деньги были с собой, не жалко. Набралась десятка, отдал. Вот и все. С тех пор этого шофера ни разу не видел.
– А до этого не приходилось с ним встречаться?
– Нет.
– Номер машины или хотя бы буквенный индекс не запомнил?
– Черт бы там запоминал, в грязи по уши все было.
– Хоть что-то во внешности шофера ты запомнил? _ Мордастый такой дядька, лет под сорок. Помню, бутылку С пивом зубами открывал. Первый раз такое видел, удивился, как он зубы себе не выворотил. – Сейчас не удивляешься?
– Сейчас у нас Сенька Щелчков, который Маркела Маркеловича на «газике» возит, таким манером с бутылками пивными расправляется. – Столбов помолчал. – Наверное, из приезжих тот шофер был. К нам же каждую осень со всей страны на уборку съезжаются помощники. Кто от души помогает, а иной кантуется, абы время провести.
– Постарайся, Виктор, подробности вспомнить, – Антон почти умоляюще посмотрел на Столбова: – В таком деле иногда второстепенная деталь может все, как прожектором, осветить.
Столбов сплюнул на землю отжеванный кончик папиросного мундштука.
– Так уговариваешь, как будто я враг себе. Еще тогда, как он всучил мне сверток, предчувствие было: не иначе – ворованное. Затем прошло. Сто лет бы эти туфли с косынкой у меня провалялись, если б Марина их не увидела. Понравились они ей, померила и говорит: «Витьк, ты как на меня купил. Продай». – «Бери так и носи на здоровье», – ответил, а рассказывать, как они ко мне попали, не стал. – Столбов вопросительно посмотрел на Антона. – Неужели Марининого моряка в колодце нашли?
