– Катя! – чуть ли не на ухо ей громко произнёс Колокольцев. – Ты где это сейчас обитаешь? Семён Львович ждёт от тебя рассказа про твоего Павла. Поподробнее, пожалуйста, расскажи ему обо всём, что ты знаешь. Опиши кого ты в тот неудачный вечер видела и при каких обстоятельствах. Может ты кого-то узнала из нападавших на твоего Павла?
Катерина посмотрела на адвоката и лежащий перед ним на столе нож. Теперь лицо Семёна Львовича было абсолютно серьёзным. Он не торопясь завернул нож обратно в платок и положил себе в карман пиджака.
– Отдам знакомым ребятам в лабораторию. Пусть повнимательнее его изучат, а вы, Катя, расскажите мне всё, что вы помните и, по возможности, очень подробно.
Когда девушка уже заканчивала свой горестный рассказ, мимо столика, за котором они сидели, прошёл посол в Канаде Яковлев с каким-то мужчиной со странной, розовой отметиной на залысине. Эти двое о чём-то оживлённо рассуждали, а Колокольцев не особо хотел разговаривать со своим бывшим начальником, хотя тот и начальником был для него лишь формальным. Яковлев бросил его в Канаде и оставил без должной поддержки во время задержания, но проходивший мимо посол заметил своего бывшего второго секретаря и как ни в чём ни бывало кивнул ему, и даже подошёл к нему. Пришлось прерывать рассказ Кати, а Колокольцеву – представлять всех друг другу. Так Колокольцев познакомился с Горбачёвым. К счастью, Яковлев не стал долго задерживаться у столика адвоката. Он лишь, для чего-то, спросил про телефон у бывшего полковника про его нынешнее место работы. После чего, даже пообещал посодействовать и устроить того в более приличное место. Быстро распрощался и ушёл с Горбачёвым прогуляться по террасе гостиницы. Когда они ушли, Катя продолжила свой горестный рассказ о Павле.
– Я берусь за ваше дело, Катерина! – дослушав девушку, после короткого размышления произнёс адвокат. – Думаю, что через пару-тройку дней у меня будет, что сказать вашему следователю!
– Только через три дня! – тяжело вздохнула девушка.
– Быстро только котята родятся! – улыбнулся Семён Львович и тут же стал подбадривать приунывшую девушку. – Не вешать носа, Катерина Ивановна, мы с вами ещё поборемся за вашего парня! Мне и не такие дела удавалось распутывать и вытаскивать людей из, казалось бы, совершенно безнадёжных ситуаций!
Через три дня, как и все предыдущие, свободное от допросов время Павел проводил в камере предварительного задержания. Вот и сегодня, после очередного прессинга следователя, он сидел на узких нарах и смотрел на маленькое зарешечённое окошко под самым потолком. Воздух в камере был спёртый, кислый, неприятно пахло гнилью и мочой. Великовозрастный сосед по нарам с любопытством разглядывал новенького, но тот как примагниченный не отрывал взгляда от слабого света, падающего в сумрачную камеру из маленького оконца. Под высоким потолком слабо светилась загаженная мухами лампочка.
