Хотелось спать, а сон не приходил. Старость, что ли, подбирается... Раньше, когда бродил по горам, стоило положить голову на сумку, и сразу засыпал. Перевернулся на другой бок, укрылся с головой. Нет, не приходит сон... Вдруг стало жалко недавно умершего царя. Иногда забывал о его жестокостях. Говорили по душам. Оба когда-то учились у поэта Филета Косского, оба любили его родной остров, Птолемей на нем родился. Феокрит провел там и юность и молодость. Вспомнил, каким был царь в последние месяцы жизни. И лет-то ещё не так много, но подагра замучила. Желтый, обрюзгший. Не мог ни ходить, ни сидеть — носили на окованных золотом носилках из палисандрового дерева. Случалось, днями и ночами кричал от боли. Однажды призвал в опочивальню, велел читать Гомера. Слушал, морщился, стонал. Потом рассказал, что во время прогулки на носилках увидел отдыхающих рабов-землекопов. Одни спали на самом солнцепеке, другие тут же ели, да с какой охотой ели — любо было посмотреть. А он, царь Египта, Сирии, Ливии, земли эфиопов, ни спать, ни есть не может. Сказал, сдерживая слезы:— Горе мне! Почему я не родился одним из этих людей?..
Да, от смерти, никому из нас не уйти. Блуждаем здесь, не зная, что будет завтра, а все-таки жизнь хороша, хороша, хороша... Подумал уже весело: «Вот у царя Миртиллы не было, а подагра была, у меня же наоборот, и я богаче всех Птолемеев...» Подумал и сразу же заснул.
Пастух не ошибся. Поутру Феокрит щедро заплатил за ночлег, молоко и сыр, купил еще на дорогу каравай хлеба. Старик долго кланялся тароватым путникам, а про себя думал: «Хорошо на свете богатым, куда как хорошо. Вот и этот жёнушку себе выискал такую, что годится ему в младшие дочки».
Спустившись с гребня, на котором они ночевали, Феокрит и Миртилла попали в густые заросли кустарников, среди которых высились серебристые тополя, ветлы и чёрные ольхи. Земля поросла осокой, больно резавшей ноги. Обувь пришлось снять — ступни то и дело погружались в жидкую грязь. Чем ближе к воде, тем труднее становилось идти. Приходилось продираться через высокие кусты, оплетенные княжником и вьюнком. Когда путники наконец вышли на берег Скамандра, он оказался совсем не ручейком, каким его видели сверху, а не очень узкой быстрой речкой. Мутная желтая вода бежала между глинистыми берегами, заросшими ивняком. Феокрит сразу понял, что вброд речки не перейти. Миртилла заупрямилась. Подобрала хитон, попробовала пойти в воду, но, сделав несколько шагов, испуганно вскрикнула. Дно оказалось топким, и Миртилла выше колен провалилась в жидкую грязь. Феокрит кое-как помог ей выбраться. Попенял за неосторожность. Нельзя шутить со Скамандром — разгневается. Когда-то он, соединившись с Симоисом, едва не погубил самого Ахилла. Спасли героя Афина, Гефест и Гера.
