И понял Ильюхин, что есть только два выхода: убить на месте или... все объяснить.
- Как можно вызнать замысел врага? - прошипел в ухо. - Ну, умник хренов?
- Подслушать? - радостно заулыбался Медведев.
- Или войти в доверие, олух царя небесного... Еще раз мне помешаешь пойдешь на фронт.
- А... а Якову или Лукоянову, к примеру, я имею сообчить?
- Ты "имеешь" сообщать только лично мне! И знаешь почему? Потому что я действую не по распоряжению Якова или Лукоянова...
- А... кто же будет их главнее?
- Дзержинский, дурак. Откроешь рот - расстрел на месте!
Это вроде бы убедило. Медведев ошеломленно закрутил головой и произнес неуверенно:
- А тогда почему нельзя? Якову?
- Когда будет нужно - Яков сам тебе все объяснит.
Теперь Медведев успокоился окончательно, а Ильюхин подумал о том, что придется - ради спокойствия - все доложить Юровскому...
И вдруг "хитряга" прыснул в кулак.
- У тебя мечта есть?
Ильюхин едва не подавился.
- Чего-чего?
- Мечта, парень... У меня - есть. Знаешь - какая? Всех надеть. Понял? Ну, скажем - начнется расстрел засранцев. Я войду и высморкаюсь - в две ноздри. Николашка оппукается от злобы и ненависти и скажет: "По какому праву?" А я: "Съешь девять грамм?" Каково?
Не знал, что сказать. То ли олух, то ли придуривается? Осторожнее с ним, ох осторожнее...
А Медведев, словно надувшись воздухом величия или несварения, продолжал откровенничать:
- Тебе - как самому, самее которого не бывает. У меня браунинг приготовлен. Знаешь, мне когда-то... один человек из партии, еще там, в горах Кавказа, велел одного грузинца вонючего шпокнуть. Тот деньги брал ну, из банков, а ни с кем поровну не делился. Ну, х... с ним. Я к тому, что этим реворужием я царишке башку и отверну! Разделяешь, брат?
Ильюхин от такого потока дар речи потерял и только смотрел во все глаза - где еще такое увидишь?
Ушел, не попрощавшись. Подумал: "Все мы здесь - дерьмо. Но ведь даже оное разной напряженности бывает. Этот - совсем бесформенный. А с другой стороны? На таких стоим..."
Доклад прошел гладко. Юровский добрил. По поводу фразы "если что - мне смерть" долго смеялся и вытирал слезы.
- Однако ты нашелся идеально! Я бы не нашелся. Молодец! Они поди заплакали?
- Было.
Юровский снова схватился за живот, закашлялся и пошел в угол, где стояла урна - отхаркиваться. Внезапно посерьезнев, сказал:
- Сейчас поедем в академию штаба этого... Найдешь полковничка.
- А... потом? - Ильюхин почувствовал недоброе.
