- Пошли, мистер, пора подзаправиться. Показывайте дорогу. Капитан и хозяин приказывают.
Антони обрадовался. Он боялся, что они вернутся на корабль. А так он, глядишь, отпросится повидать город - и отца Ксавье.
Он окликнул мимоидущего французского офицера, и тот дружелюбно провел их под витыми чугунными балконами скромного переулочка в мощеный дворик, затененный сверху шпалерой, по которой вилась одна непомерно разросшаяся виноградная лоза. Вкруг большого каменного стола в центре сидели несколько французских офицеров, их шпаги, ташки и перевязи валялись на каменных скамьях грудой воинских трофеев. Строй бутылок, надкусанные салатные листья, сыр, хлеб, остатки нашпигованного чесноком окорока - все это помещалось на залитой вином скатерти. Под аккомпанемент ругательств вылетали из бутылок пробки. Вернувшегося товарища встретили радостные криками. Капитан Элиша просветлел. Он почувствовал что-то новенькое.
Они с Антони устроились в уголке. Женщина в красной юбке и с голыми икрами вынесла деревянный столик, поставила миску виноградного уксуса, тарелку с молодым чесноком, положила буханку серого хлеба.
- Лук, - заметил капитан Джорхем, - превосходнейшее средство от цинги.
С этими словами он принялся за чеснок и потребил весь. Одну за другой обмакивал он жемчужные головки в уксус, присыпал солью и отправлял в рот, где те медленно исчезали, вздрагивая зелеными хвостиками, однако не до конца - не успевал хвостик скрыться во рту, как его перекусывали и сплевывали на пол. Подобно тому, как за картечью прибойничий забивает пыж, так вслед "луковицам" был дослан здоровенный ломоть серого хлеба. Зарядившись честь по чести, капитан довольно огляделся и увидел вокруг себя полумесяц нежных чесночных побегов - все они были ровно одной длины и все указывали остриями наружу. Капитан пересчитал их: раз, два, три и так до сорока трех.
- Жуткая штука, эта цинга, - объявил он. - Десны расшатывает. - Он потрогал языком передние зубы. Пока не качаются. Однако чего-то все равно не хватает.
- Надо выпить, мистер, - сказал он, - чего-нибудь горячительного. Этот лук так и выпукает в животе. Ух! - Он задумчиво постучал ложкой. - Слыхал я про одну шхуну. Взяли они на Бермудах груз - лук в кедровых бочках для китобойцев на Южных Шетландских островах. А бочки эти, значит, заколотили прочно. Тут и началось. Не дошли до Ямайки, как бочки у них раздулись, словно те воздушные шары, которые выдумали французы. Луковый газ! Шхуну валит на борт. Не могут сменить галс. Пришлось им взломать бочки, не то подняло бы их на воздух и понесло прямо в Африку. Да, сэр, и со мной сейчас, как с этой шхуной. Уи-ух!
