Дура! Мир перевернулся с ног на голову. Жалеют только преступников, маргиналов, неудачников и всякие отбросы. А до жертв нет дела. Быть жертвой даже неприлично! Непристойно! Пошло! Вам подкладывают бомбу, и вы становитесь прокаженным.
— Пойдемте посмотрим, — сказал комиссар.
Он открыл дверь в палату. Жерсен увидел лежащее под простыней неподвижное тело.
— Подойдите.
Он подошел к кровати и увидел бледное лицо с закрытыми глазами и красным шрамом от подбородка до уха. Несмотря на кривившую рот гримасу боли, лицо казалось необычайно молодым и чистым.
— Вы его знаете?
Полицейский задал вопрос шепотом, но Жерсен вздрогнул.
— Нет… Никогда не видел.
— Спасибо. Мне надо было удостовериться.
Жерсен продолжал смотреть с какой-то злобной жадностью. Что вкладывает в руки двадцатилетних оружие и толкает их, как камикадзе, против старших? Пропаганда? Плохо усвоенные теории, как во времена банды Бонно? Нет. Все сложнее. Это какая-то таинственная болезнь. Животные иногда убивают себя целыми стадами. Когда не могут вынести огромных скоплений себе подобных. Быть может, эта болезнь порождается сутолокой больших городов. Жерсен вспомнил заголовок в газете: «На дорогах 50 000 жандармов и полицейских…» Видимо, есть скрытая взаимосвязь между массовыми миграциями и агрессивностью. Надо будет проанализировать в одной из передовых статей.
Комиссар дернул его за рукав.
— Пошли… Я вас отвезу.
Они вышли из палаты. Жерсен против воли двигался на цыпочках.
— Вам надо набраться терпения, господин Жерсен. Боюсь, что следствие затянется. Я сообщил в Париж. Вам не хуже моего известно, что происходит в таких случаях. К делу подключилось Управление по охране территории.
Жерсен посмотрел на часы.
— Поторопимся, черт возьми, мне надо успеть на самолет.
— Обратный билет у вас есть?
— Да.
— Похвальная предусмотрительность. У транспортных компаний работы сейчас выше головы. Погода прекрасная — все куда-то едут. Это, кстати, не облегчает нашу задачу.
«Понятно, — подумал Жерсен. — Ты пытаешься намекнуть, что следствие закончится ничем. Мол, существуют периоды, малоподходящие для проведения полицейских расследований. Постарайтесь, чтобы вам не подкладывали бомбу в конце июля, на Рождество, Пасху или на Троицу. Извините! Полиция занята».
Машина повернула на улицу, где произошел взрыв. Возле ограды стоял грузовик, и рабочие не спеша собирали обломки. В душе, наверное, веселились. Еще бы, в передрягу попал буржуй. Полицейские чины и судебный исполнитель были еще там, прохаживаясь, как туристы, по саду и дому. Выглядело все как грабеж со взломом. Невыносимо.
