К старости тянет на философию. А солдат был уже стар. Шутка ли сказать — пятьдесят лет почти! За свою жизнь навидался он всякого. Дома у него в далекой Испании не было, а значит, и возвращаться было особо некуда. Вот закончится служба, можно будет тут и осесть. «А что? — думал старый солдат, покуривая трубку. — Страна не хуже любой другой. Спокойно главное…» Чем-то эта страна напоминала его родную Эстремадуру. За долгие двадцать лет, что он здесь отслужил, никаких тебе военных действий. В основном караульная служба. Красота! Да и кому она нужна, глухомань такая?.. «А может, так при миссии и останусь, — продолжал рассуждать про себя старик. — Здесь-то ведь тоже особо податься некуда. А тут все же под Божьей сенью!»
Солдат перекрестился и сладко зевнул. Ничего, сиесту он завтра наверстает, а дремать он давно уже научился сидя и даже стоя. Если бы еще желудок не беспокоил, да суставы, да зубы… «Но разве так бывает? — успокаивал себя солдат. — Чтоб ничего не беспокоило? Этак ты вроде как и умер уже!» Затрепанный мундир его был расстегнут, голова непокрыта. Он жмурился, подставив изрытое морщинами лицо солнцу, клонившемуся за горизонт. Меж колен, скорее для опоры, чем в качестве оружия, было зажато его древнее ружье.
За стеной, внутри крепостного двора, у одноэтажного домика-казармы отдыхали в тени еще с десяток солдат. Все они немногим отличались от караульного. Дослуживали, дотягивали свою лямку старики, вдали от бурных событий эпохи, на краю империи.
В глубине, через небольшую площадь, напротив ворот, высился храм, рядом домик аббата-настоятеля, а дальше вдоль стен хозяйственные постройки да монашеские кельи.
Четверо монахов-францисканцев в коричневых сутанах, подпоясанных веревками, возились посередине двора. Нынешний аббат-настоятель был прогрессивный — радел за веру, лениться не давал и всегда придумывал монахам какие-нибудь работы после обедни. Чтоб не жирели от лени и безделья. Вот и сейчас он подавал другим пример, силясь приторочить новое колесо к арбе, которую они очень выгодно приобрели у проезжего торговца.
Отряд гардемаринов под командованием лейтенанта Завалишина и мичмана Нахимова бодро спускался с горы. Вдалеке виднелась испанская миссия — цель их дневного перехода. Шли ходко, весело, с песнями. «Засиделись ребята, — думал Завалишин, — понятное дело! — Он и сам был чрезвычайно рад такому повороту событий. — Спасибо тебе, Господи, не оставил раба своего!» — не уставал повторять Завалишин. На губах его блуждала счастливая улыбка. За три месяца пребывания в форте Росс лейтенанту уже приходилось бывать в миссии Сан-Рафаэль, и не раз. С местным аббатом он даже подружился, несмотря на разногласия в вопросах веры. Пару раз у них возник довольно горячий спор, разрешить который удалось лишь при помощи трех здоровенных кувшинов вина. Вино монахи научились делать хорошее. Миссия их была расположена в долине, где был свой микроклимат. Гораздо жарче и суше, чем у прибрежных русских земель, поэтому вино у монахов получалось более терпкое, насыщенное и ароматное. К тому же аббат добавлял еще каких-то трав, что создавало неповторимый вкусовой букет. Именно Завалишин посоветовал аббату попробовать вино продавать — и дело пошло! Наконец-то миссия на собственные деньги достроила церковь, поправила пошатнувшуюся стену, заново побелила монашеские кельи. Завалишин даже пообещал приобрести у аббата партию вина и взять его в далекое плавание домой, чтобы представить в Европе. В общем, Дмитрий Иринархович по праву рассчитывал на радушный прием.
