Распорядителя отбора балансировал на обломках галереи, одновременно пытаясь привести в чувство несколько девушек и отбиваясь от атак злобных пришельцев. Черты лица исказило знакомое по ритуальной комнате боевое преображение, крылья помогали не падать.
– Арета Риж!
Вздрогнула от командного тона, будто куратор команду отдал.
– Да какого?.. Арета!
Сообразив, что просто так ругательство на полуслове не обрывают, сгруппировалась и перекатилась, наскоро строя защиту. Дар отзывался неохотно, как не сразу сгибаются после долгого бездействия руки, но, как назло, обстоятельства требовали немедленной реакции.
Ящерица промахнулась; когтистые лапы подняли взвесь из битого стекла. Оно вонзилось в кожу, множа порезы. Ладно, если чувствую боль, то жива. Подъем, лежебока! Раз – поднырнуть. Два – не думать о зеркальном ковре и своей нежной шкурке. Три – рывком на ноги и ударить заклинанием. Эмоции загнать в потаенные уголки сознания, бояться стану после боя. Только победа, только вперед! Как же я соскучилась по наполняющей кончики пальцев энергии, по теплоте дара, цепочкам слов, сплетающимся в чары.
Первая чужая кровь. Говорят, солдат рвет, у меня же не было времени заниматься рефлексиями, только успевай отбиваться.
Прыгая по остаткам зеркал, перетекая из одного поединка в другой, уклоняясь и нанося удары, искала глазами Лисбет. Неужели она заплутала, очутилась в противоположной части лабиринта? Тогда дело плохо, вряд ли я сумею помочь и одолею полчище тварей нижних миров.
Крылатые ящеры оказались настырными и опасными противниками. На их стороне весомое преимущество – небо. Они взмывали в небеса, исчезая из поля зрения, и наносили удар в любой момент в любом месте. Стражники пытались выкосить их в первую очередь, наверное, извели годовой запас болтов, но пока не преуспели.
Под ногами чавкала омерзительная смесь: слизь, кровь и стекло, – очень скользкая, малейшая оплошность, и упадешь. Силы таяли с каждой минутой. Я очутилась между передовой и спасительным оплотом за разрушенной галереей. Могла ли добраться туда? Вряд ли, повернись я спиной к тварям, мигом бы растерзали. Опять же Лисбет, какая из меня подруга, если брошу ее здесь?
На дрожащую от страха приятельницу я наткнулась случайно, в буквальном смысле этого слова. Она укрылась за ловушкой, по счастливому стечению обстоятельств сложившуюся «домиком». По лицу Лисбет текли слезы, ее трясло, словно в лихорадке. Обняла подругу и заверила, нас спасут. Верила ли сама? Не обольщалась.
