— Вот, — поставила Лайма нарезанный лимон и две рюмки, плеснула туда из бутылки, присела. — Давай без тостов? Не люблю банальности.
Но и не чокались, словно на поминках, Вероника лишь пригубила, не сводя глаз с девушки. Суетливая, нервная, жеманная, а какая она на самом деле? Первое впечатление от нее было другим, на похоронах Лайма была сосредоточенной, собранной, угрюмо-серьезной.
— Ну, рассказывай, — поставила Вероника на стол полную рюмку.
— Зина была хорошей, — тривиально закатила Лайма глазки к потолку, — доброй, умной…
Веронику чуть не повело от школярской интерпретации сестры, она не преминула заметить:
— Слишком обща характеристика. Вы же были подругами, неужели тебе нечего рассказать о ней?
— Подругами? — встрепенулась Лайма, после прыснула, пожав плечами. — Кто это сказал? Случалось, мы проводили пару часиков в кафе, трепались ни о чем… Иногда мне требовались деньги, Зиночка никогда не отказывалась помочь… А насчет секретов… у меня нет привычки лезть в душу, когда туда не зовут.
Пока она самозабвенно несла эту чушь, от виска к виску носилось, будто там сквозная дыра: слыть дурочкой бывает выгодно, но косить под дурочку чрезвычайно сложно.
— Я спрашивала не про душу, а про сестру, — сухо сказала Вероника, уловившая фальшь. — Если тебе нечего рассказать, я, пожалуй, пойду.
Лайма едва не упустила шанс, поэтому задержала ее уже у выхода из квартиры, поставив руку на дверь:
— Подожди! Прости, Вероника, просто я боюсь, от страха несу… Глупо вышло, прости, пожалуйста.
— Боишься? Кого?
Кого? — правильно поставлен вопрос. Но как на него ответить? В конце концов, Веронике ничто не угрожает, а Лайме — страшно даже подумать. И Мирон… Вероника может помочь им обоим, но проникнется ли она чужими проблемами? Лайма закрыла лицо ладонями, собираясь с мыслями, потом быстро провела по волосам и тряхнула головой, однако решилась:
— Боюсь того, кто убил Зинку и Сашку.
— Сашку? Кто это?
— Подруга. Вернее, Зина больше дружила с Сашкой, они неразлейвода были. Я работаю в клубе, а девчонки… потом про них расскажу. У меня есть друг, он смертельно болен, а я люблю его. Но денег на операции за границей нет, да и здесь химия съедает все бабки. Зина договорилась с хозяином пансионата Беляевым, чтобы взял Мирона к себе, все же воздух, молоко козье, травки бабки заваривают, ему там хорошо…
Она осеклась, так как Вероника явно не понимала: при чем здесь Мирон и травки с бабками? А от непонимания один шаг к «до свидания». Лайма предусмотрительно встала лицом к гостье, отрезав ей путь на лестничную площадку, подыскивая доступные слова:
