том, что не может отвести от нее взгляд.
Марина, Марина… Ма-ри-на…
— Не знаю. Она вообще странная. Наверное, от родичей подальше хочет быть. Ну… чтобы
не пасли… мало ли…
— Почему странная? — спросил, всмотревшись в эту Марину пристальнее. Возможно,
чтобы уловить «странность», о которой говорил Виктор.
— Я сильно не вникал. Кажется, что упоротая.
— Наркоманка, что ли? — засомневался Мажарин. Кожа у нее чистая, сверкающая, у
наркоманок такой не бывает.
— Не-е-е, — протянул Витя и дрогнул бровями, — просто по жизни упоротая.
— Это да. Есть такие. Не видел ее ни разу. Что за подружка такая?
— Каникулы же, вот гульки и начались. Они близко не так давно стали общаться.
— Ясно. Отдыхают, в общем, девахи.
— Отдыхают, — без радости кивнул Савин, — а мне только и смотри, чтобы их по кускам
где-нибудь не собирать. Родители же на даче сейчас
живут, так эти вовсю развлекаются. Свобода, блин.
— Свобода — это хорошо, — улыбнулся Сергей своим мыслям и снова бросил взгляд на
соседний столик.
Марина потягивала коктейль через трубочку и с легкой улыбкой слушала Нинкину
болтовню.
Посмотри на меня. Посмотри…
Она словно услышала и посмотрела. Глазами не бегала. Как глянула на него, так спокойно и
застыла. Мажарин усмехнулся и отпустил ее взгляд.
— Нин, а кто это рядом с братиком твоим? Здоровый, который в проходе меня зажал…
— А-а, это Серёга Мажарин, друган Витькин. Учились вместе. Любовь всей моей жизни.
— Правда? — переспросила Марина, вдруг почувствовав непонятное для себя самой
недовольство.
— Шучу, конечно. Лет в шестнадцать я в него была страшно влюблена. Чистой и искренней
любовью. А потом увидела, как он в парке лапает
какую-то тёлку, и любовь прошла.
— Ну да… тёлку лапает… какая теперь любовь…
Марина затянулась сигаретой и, снова поймав на себе взгляд Мажарина, выпустила струйку
дыма. Точно ему. А он это понял и, как оскалившись,
чуть приподняв верхнюю губу, обнажая зубы.
Она улыбнулась. Ему.
— А сейчас у него есть кто-нибудь? — продолжала с интересом расспрашивать подругу.
— У Серёги?
— Угу.
— Нет. Ну, как… бл*дствует… как все.
— Оно и видно.
— Что видно?
— Что девки постоянной нет. Голодный.
— Он всегда голодный, — посмеялась Нина.
— Может, мне с ним побл*дствовать?
— Это вопрос, я так понимаю, риторический, — ухмыльнулась подруга. И вдруг заявила со
скучным вздохом: — А я себе хочу мужика.
— Чего? — Марина посмотрела на нее с удивлением.
— Взрослого. Чтобы с деньгами.
— Дура.
— Почему это?
— Потому что. Зачем тебе мужик? Тебе двадцать один год.
