накатившего чувства омерзения к самой себе. Всё не так с
ней, всё плохо. Мерзко. И эта кровь… В эту минуту снова захотелось убежать куда-нибудь.
Хоть в преисподнюю. Скрыться ото всех, пропасть,
исчезнуть. Раствориться, чтобы ее никто и никогда не нашел.
— Я есть не хочу, — снова начала спорить, когда Мажарин принес чай и бутерброд с сыром.
— Не хочешь — заставлю, не можешь — научу.
Марина рассмеялась:
— Ладно, я только сырок съем.
— Ладно, только сырок.
— А ты откуда знаешь, что так надо делать?
— Как?
— Руку поднимать…
— Дед научил. Пару раз я нос разбивал, когда с пацанами в футбол играли. Летишь же, ни
хрена не видишь, как врежешься в кого-нибудь…
— И что ты даже не спросишь, почему у меня кровь из носа хлещет? — спросила с каким-то
тайным вызовом.
— У меня несколько вариантов. Либо ты перенервничала, либо давление… на смертельно
больную ты не похожа…
Его слова и отсутствие брезгливости к ее ситуации принесли Стэльмах неожиданное
облегчение.
— У меня это с детства. Немножко было. Сказали, что перерасту, мол, такое бывает. Вроде,
переросла, пропали эти приступы. А сейчас вот снова.
Снова буду ждать, пока перерасту, — даже умудрилась пошутить.
— Я бы сейчас сказал, но лучше не буду, — усмехнулся Мажарин.
— Чего сказал?
— Матом будет.
Он принес ей из спальни одеяло, а сам уселся за рабочий стол и откинул крышку ноутбука.
— Ты только ничему не удивляйся.
— А чему я должна удивляться?
— Мало ли, — уклончиво, но с улыбкой сказал он.
— Мажарин, сразу скажи: ты маньяк?
— Почти, — усмехнулся он.
— Чего маньячишь?
— Тихо, — строго сказал он, — пей чай и молчи. Я сейчас занят. Меня нет.
— Разговаривать нельзя?
— Нельзя. Я сам скажу, когда можно.
— Ладно, обещаю ничему не удивляться.
Она и рада помолчать. Трудно давались эти разговоры.
Выпив крепкого несладкого чая и с трудом впихнув в себя кусочек сыра, Марина
завернулась в одеяло и улеглась на диване. Прикрыла глаза.
Черт… Головокружение усилилось. Почему голова с закрытыми глазами кружится, а с
открытыми нет? Хотела спросить у Мажарина, но глянула на
его сосредоточенное лицо и передумала.
Через несколько минут ее затошнило. Она, выпрямившись, села на диване. Вспомнила, что в
парке Серёжа умывал ее минералкой. Может ей
повезет, и дома у него тоже найдется минеральная вода? Решив не беспокоить Сергея, сама
пошла на кухню, открыла холодильник и обрадовалась,
найдя там минералку. Попив, она поплелась обратно, захватив воду с собой.
— Мариш, ложись в спальне. Там удобнее. Я еще посижу.
