Тэк находится у рецепции. Он барабанит пальцами по столу и едва удостаивает меня взглядом.
– Прошу прощения, доктор, – пищит лаборантка за столом, лихорадочно жмет на кнопки.
Пальцы у нее толстые, унизанные кольцами, которые глубоко впиваются в плоть.
– Инспекция сегодня – это наверняка какая-то ошибка! – продолжает она.
– Она есть в планах, – произносит Тэк надменным тоном. – Каждая клиника подлежит ежегодной проверке…
– Извините, – встреваю в разговор я и подхожу к столу.
Я стараюсь идти немного странновато, зрелищности ради. Потом мы с Тэком посмеемся над этой сценой.
– Извините! – повторяю я немного громче.
– Подождите, пожалуйста, – бормочет девица, сняв телефонную трубку. – Я очень сожалею, доктор, – обращается она к Тэку. – Вы даже не представляете, как мне неловко.
– А вы не сожалейте, – говорит Тэк. – Вы найдите кого-нибудь из персонала.
– Эй! – Я опираюсь на стойку. – Послушайте, я с вами разговариваю!
– Мэм! – Секретарша наверняка жутко перепугалась, что их клинику, скорей всего, прикроют из-за ее безалаберности. – Я занята! Если вам назначено, то отметьтесь и присядьте…
– Что?! – Я уже втянулась и теперь практически ору. Тэк весьма правдоподобно изображает отвращение. – Я не собираюсь ждать! У меня сыпь, ясно! Я от нее свихнусь скоро!
Я расстегиваю пояс и начинаю уверенно спускать брюки. Тэк негодующе фыркает, а девица бросает телефонную трубку на рычаг.
– Сюда, мэм, прошу вас.
Она хватает меня за руку. Я чувствую запах пота, пробивающийся сквозь духи. Секретарша стремительно тащит меня прочь от приемной и от Говарда Риверса, медицинского инспектора. Только бы я не навредила их репутации и перестала позорить их прекрасную клинику! Мы проходим через несколько двустворчатых дверей и оказываемся в длинном белом коридоре. Я ощущаю возбуждение и адреналин. Нащупываю в кармане джинсов плоскую бутылочку, открываю ее большим пальцем и позволяю содержимому вылиться на заранее заготовленную тряпку. Ацетон, жавелевая вода и тепло.
Не так хорошо, как фабричный хлороформ, но тоже ничего.
– Врач скоро осмотрит вас, – тараторит обозленная девица.
Она вталкивает меня в крошечный процедурный кабинет и замирает, взявшись за дверную ручку. Грудь ее вздымается под униформой.
– Если вы подождете здесь… – начинает она.
– Не стоит, – говорю я и, шагнув вперед, прижимаю тряпку к ее лицу.
До чего же секретарша тяжелая!
«Развяжи меня, и я помогу тебе».
Его слова засели у меня в сознании, изводя и обещая. Я не думала, что смогу доверять этому парню. И это было бы предательством по отношению к Грандма и к остальным обитателям хоумстида. Ведь они приняли меня и Блу. Если меня застукают, если вор меня кинет, я, конечно, расплачусь за все. Тогда уже меня свяжут и запрут в комнате для больных, а группа будет решать, что со мной делать.
