От Алевтины Варька вернулась быстро, Светки еще не было. Долго рылась в шкафу среди разноцветного тряпья, потом что-то колдовала с шипящим утюгом, и, наконец, появилась перед Изюмкой в короткой, выше колен, синей юбочке, в которой с трудом можно было узнать деталь от пионерской формы, и в красиво блестящей кофте с широкими рукавами. – „Ну как?“ – спросила, тревожно блестя глазами. – „Хорошо,“ – сказал йзюмка, немного подумал и нарисовал в пасти у моржа маленькую печальную собачку с висячими ушами.
Пришла Светка со своей косметичкой, похвалила варькин наряд и вместе с Варькой ушла на кухню краситься.
Вернулась Варька поздно. Изюмка уже спал, но проснулся от ее шагов и поднял голову. Варька смотрела на него с ожиданием. – „Ну как?“ – спросил Изюмка, зевнул и уронил голову на подушку.
„Значит так. Меня три раза приглашали, – начала рассказывать Варька. – Два раза – ерунда: Кешка-придурок из параллельного и Димка Денисов. А один раз – из десятого класса. Я узнала, зовут – Роман. Красивое имя, правда? Он говорит: кем ты хочешь быть? Я говорю: мне все равно, лишь бы жить хорошо. А он смеется. А сам будет поступать в Макаровку… Он меня потом еще хотел пригласить, я видела, но его какая-то дылда рыжая увела. Из десятого… А еще, знаешь, Ольга Ружецкая стихи читала. Дурацкие какие-то. – Голубой колокольчик звонит о синем небе“ – в общем, ерунда. А с ней пришел парень, тоже из этих, из поэтов. Она с ним там где-то вместе занимается… Так она так воображала! Юбка вот такая бархатная, до полу, кофта белая со стойкой… Этот парень хотел Инке Мельниковой свои стихи прочитать, так Ольга его считай за руку оттащила. Представляешь?! А сама-то из себя – ни рожи, ни кожи. И стихи дурацкие… Я понимаю там – Пушкин…
А вообще все здорово. Все такие на себя непохожие, нарядные. Курят – считай, не прячутся. Светка говорит, что парни в туалете вино пили, но это я не знаю… Эй, Изюм, ты чего, спишь, что ли?!
– „А?.. Я? Нет!..“ – пробормотал Изюмка.
Варька оскорбленно фыркнула и ушла в ванную.
На следующий день Варька вернулась из школы вместе со Светкой. Светка сразу села на табуретку, широко расставив круглые колени, а Варька заметалась по кухне, бестолково переставила несколько пустых кастрюль, пустила воду на кучу грязных тарелок в раковине, вымыла две вилки, завернула кран, спросила Изюмку: „Мать не приходила?“ – „Чего это? – удивился Изюмка. – У нее же смена в 8 кончается.“ – „Ну я так спросила“, – тут же отступила Варька, вылетела из кухни и сразу вернулась, видно, даже не дошла до комнаты. Глядя в сторону, сказала быстро: „Светка! Не в службу, а в дружбу! Сгоняй наверх к Алевтине, закинь вот жратву, у меня еще дел к вечеру, а она как занудит… К тебе она вроде меньше цепляется… А?“ – „Ну чего ж, – Светка с видимой неохотой поднялась с табуретки. – Отнесу, конечно. Сдача-то есть?“ – „Есть, вот, – заторопилась Варька, выгребая из кармана кучу мелочи. – Семьдесят восемь копеек. Как в аптеке. Иди, а?“ – „Пошла“, – тяжело ступая, Светка вышла в коридор. Варька проводила ее, вернулась на кухню. – „Ты куда собралась-то?“ – спросил Изюмка. – „А туда, – Варька хитро подмигнула брату. – Угадай!“ – „На дискотеку опять?“ – „Не, бери выше, – хохотнула Варька. – Меня Иван с Георгием в общежитие к себе пригласили. Вечеринка, понимаешь? Все студенты будут и я… Сколько мне лет можно дать, а?“ – „Пятнадцать,“ – твердо сказал Изюмка. – „Ну, это потому что ты знаешь. А кто не знает… Ладно, пока Светки нет, я пойду голову вымою. К вечеру как раз высохнет… А ты ел чего? Возьми вон там супчик в пакетике и картошки добавь из ящика. Почистить сумеешь? – Изюмка кивнул. – Ну вот и молодец, а то мне некогда. Мать со смены если домой прядет, тоже похлебает…“ – „А если опять с Шуркой? – спросил Изюмка. – Тогда им не хватит…“ – „Ну это уж их проблемы! – окрысилась Варька. – Щурка ейный пускай чего хочет, то и жрет!“
