В социальном развитии происходит движение вспять: раннефеодальные или, лучше сказать, раннеклассовые отношения (так как в Аравии появились элементы и рабовладельческой эксплуатации) оттесняются патриархальными, родоплеменными, характерными для кочевого общества.
Отсутствие государственного, политического единства приводит к хаосу во взаимоотношениях племен. В межплеменных отношениях отрицательную роль сыграла и политика аравийских княжеств, пока те еще существовали. Соперничая друг с другом, они втягивали в свои распри племена бедуинов, разжигали противоречия между племенами, провоцируя перманентную войну одних племен против других.
Межплеменные усобицы превратились в ожесточенные войны, длившиеся десятилетиями. А это в свою очередь мешало зарождению общеаравийской политической, государственной власти.
Получился заколдованный круг, сложилась тупиковая ситуация.
Неблагополучие, безысходность создавшегося положения осознавали многие мыслящие арабы. Так, выдающиеся поэты Зухайр ибн Аби Сульма и ан-Набига аз-Зубйани гневно осуждали межплеменные войны, страстно призывали, подобно автору «Слова о полку Игореве», к единству. Можно сказать, идея единения носилась в воздухе. Но пока никто не мог ни обосновать ее с необходимой для этого духовной силой, ни создать идеологию этого единения. Существовавшие же у племен идеологические представления были прямо противоположны идеям межплеменного единства.
Доисламские арабы в подавляющем большинстве были язычниками, многобожниками. Их религиозные представления можно назвать племенным генотеизмом[4]. У каждого племени было свое божество, персонифицированное каменным или деревянным идолом, свой культ. То и другое олицетворяло общность соплеменников, но в то же время обособляло племена друг от друга, даже противопоставляло их друг другу. Эти божества, племенные покровители, соперничали и враждовали между собой, как и племена, которые им поклонялись. Такие верования глубоко укоренились в умах арабов. Возможно, они шли от очень древних воззрений — тотемистических. Тотем — родоначальник племени, представляемый, как правило, в образе какого-либо животного, превратился затем в бога- покровителя. Это предположение можно аргументировать, во-первых, тем, что некоторые древнеаравийские божества интерпретируются именно как животные (звери) и птицы: Йагус — лев, Иа‘ук — конь, Наср — орел; во-вторых, названия некоторых племен также могли быть связаны с тотемами: бакр — молодой верблюд, кальб — пес, асад — лев, бану са‘ляба — лисята. Но как бы там ни было, многобожие стало главной идеологической помехой на пути слияния племен в один этнос, арабскую народность.
