Ряд исследователей, например Е. А. Беляев, считают, что нет оснований рассматривать отношения подчинения — господства, сопровождаемые сбором дани, как зарождение феодализма — при них не было главных его признаков: ни личной зависимости каждого члена подчиненного коллектива от вождя племени, ни феодальной ренты[24]. Действительно, указанных признаков не было, зато были и коллективная зависимость от вождя, и тенденция к превращению дани в ренту. До зрелых феодальных отношений оставался лишь один шаг.
В Халифате «покровительство» мусульманских завоевателей принимали не только крестьяне и прочие, так сказать, рядовые жители. Многие местные феодалы в Странах, завоеванных арабами, тоже прибегали к такому виду подчинения на договорных условиях. Это давало им возможиость сохранить на длительный срок свои земельные владения. Позже они (или их наследники) принимали, как правило, ислам и вливались в мусульманскую феодальную иерархию. До принятия ислама такие феодалы, как и их крестьяне, платили государственной казне, кроме джизьи, еще и поземельный налог — харадж. Все эти сборы значительно — в два — четыре раза — превышали те, что платили мусульмане. Так, ‘ушр, или а‘шар, взимаемый с мусульман-земледельцев, составлял одну десятую урожая. Собственно, само это слово означает «десятина» (от арабского «ашара» — десять). А харадж равнялся одной трети урожая, иногда же достигал половины и даже двух третей урожая.
Десятина взималась и с других продуктов — животноводства, ремесла, различных промыслов, рыбной ловли. Этот сбор платили все подданные, но размер его определялся следующим образом: с мусульман четверть ушра, с зиммиев — пол-ушра, с иностранцев — целый ушр. Купцы облагались торговой пошлиной также исходя из их вероисповедания: мусульмане платили 2,5 процента от стоимости товара, немусульмане — 5 процентов.
Естественно, что такой порядок налогообложения создавал мощные материальные стимулы для перехода иноверцев в ислам. Позднее халифы даже тормозили этот переход, дабы не лишать казну значительной части доходов. Например, Омейяды несколько раз на протяжении полувека (700 — 750 годы) нарушали правило, согласно которому иноверцы, принявшие ислам, освобождались от джизьи, и заставляли платить эту подать мусульман неарабского происхождения. Здесь сказывались и племенные традиции: примкнувшие к племени инородцы никогда не считались равными с исконными соплеменниками. А. Мюллер по этому поводу замечает: новообращенные из персов и сирийцев вскоре поняли, что принятие арабской религии еще не приравнивало их к арабам-покорителям
