Едва к восстанию примкнули белогвардейские офицеры, как тут же стали формироваться следственные комиссии, военно-полевые суды и другие карательные органы, но в большинстве случаев судьбу коммунистов решал самосуд. Заводилами-подстрекателями на таких «судах» выступали, как правило, деревенские богатеи да белогвардейцы, одетые в крестьянские полушубки. Известно немало случаев, когда крестьяне препятствовали самосуду над коммунистами, особенно женщинами, брали их под защиту, прятали, помогали бежать из-под стражи.
Сколько крови, слез и мук выпало на долю тех, кто поддерживал и раздувал пламя восстания, и тех, кто его гасил! За зло платили злом. Кровью смывали кровь.
По всей Западной Сибири разбросаны могилы погибших в 1921 году. Почти в каждой деревне стоял когда-то памятник- пирамидка с пятиконечной звездой на вершине. Целые семьи коммунистов, целые коммуны покоятся под этими невзрачными надгробиями.
Уже 21 марта 1921 года Тюменский губком РКП (б) телеграфировал ответственному секретарю ЦК РКП (б) Молотову:
«...происшедшее и происходящее теперь восстание уже навсегда изъяло из рядов более двух тысяч партийцев общего количества губернии 6 тысяч. Положение поистине трагическое. Нужно... начинать всю работу буквально сызнова».
В другой телеграмме губком сообщал ЦК, что в Ишимском и Ялуторовском уездах погибла половина всех коммунистов и две трети продработников.
Всего Тюменская партийная организация потеряла почти 3 тысячи человек, а части Красной Армии к концу марта около 2 тысяч бойцов. Если взять за основу известное нам соотношение потерь красноармейцев и повстанцев как 15 к одному, то потери восставших крестьян составит 30000! А сколько людей осталось без крова, сколько погублено скота, потравлено зерна, разрушено и сожжено домов!
До наших дней дошла оттуда вот эта песня:
То не фабрики дымятся,
Не товар мужик везет –
Мертвецы живым грозятся,
Мертвецов обоз идет.
Там оскаленные зубы,
Там повыткнуты глаза,
Там отрезан нос и губы
И сожжены волоса.
Пики, в кузницах каленные,
След оставили в телах.
Трупы страшные, сожженные
Все мерещатся в глазах...
«За око – два ока, за зуб – целую скулу...» Бесчинства «продбандитов» взбесили крестьянина, и тот, озверев, мучил и убивал притеснителей. Свирепость повстанцев вызывала ответную жестокость красноармейцев и бойцов соединений, подавляющих восстание. Сводки ГубЧК полны примеров жестокого, если не сказать зверского отношения к крестьянам.
