— Пожалуйста, дотронься до меня… — повторила я непослушными губами и облизнула их, в груди сделалось гулко и пусто.
Мучительные мгновения ожидания, и с меня начали медленно стягивать трусики. Я опустила ноги, вздрагивая от каждого мимолетного поцелуя, казалось, кожи не было, только сплошные обнаженные нервы, сыпавшие искрами. Наконец, бесполезный кусочек кружева сдернули с моих лодыжек, и тут же теплые губы прижались к ямочке и начали обратное путешествие, оставляя на коже пульсирующий огнем след. Я окончательно растворилась в медовом мареве, утонула в ощущениях и позабыла о недавних страхах. Ладони Кости скользнули по внутренней поверхности бедер, настойчиво развели их, и пальцы мягко погладили набухшие, сочившиеся влагой складочки. О-о-о… Я всхлипнула, подавшись вперед, но его рука властно прижала обратно к постели, и хриплый, низкий голос повелительно произнес:
— Лежи спокойно.
Дыхание сорвалось, я замерла, тихонько дрожа и ловя каждый отголосок звука. Слух обострился до предела, как и ощущения, и завязать мне глаза в самом деле было прекрасной идеей. Пальцы снова раздвинули шелковистую плоть, медленно провели, обойдя вниманием стрелявший огненными искрами клитор, добрались до входа, болезненно нывшего и жаждавшего вторжения. Большой проник в меня совсем немного, так, чтобы только дать почувствовать, и тут же выскользнул, и я не сдержала разочарованного возгласа. Дернулась в попытке удержать ласку, но ладонь Кости прижимала крепко. И он продолжил… Дразнить, ласкать, поглаживать, руками и ртом, вести меня по самой грани, не позволяя уйти за нее, останавливаясь ровно в тот момент, когда казалось — все, не выдержу, сейчас взорвусь. А Северов отстранялся, давал перевести дух и посчитать звездочки перед глазами, тихонько дул на разгоряченное, мокрое местечко, превратившееся в сгусток пульсировавшего пламени и… Снова начинал.
Мышцы сводило от голодной пустоты, я сходила с ума под чуткими пальцами, что-то бессвязно бормоча искусанными губами. Стонала почти без перерыва, грозя сорвать горло. Перестала полностью ощущать тело, став одним средоточием желания, огромного и непреодолимого. А пальцы Кости снова медленно проникли в меня и остановились, подушечка большого нежно обвела вокруг клитора, готового превратиться в сверхновую от малейшего прикосновения.
— Хорошо, Ви-ик? — тягуче произнес Северов, будто сам не видел, насколько.
— Да-а, — прохныкала я, хватая ртом воздух.
