Считают особенно прискорбным, но неопровержимым фактом то, что внешнеполитическая система, которой придерживалась до сих пор Франция, потерпела полный крах и что поэтому в дальнейшей внешнеполитической (ориентации) Франции следует ожидать таких больших перемен, что по крайней мере с точки зрения малых государств Восточной и Северной Европы Францию нельзя более принимать в расчет как решающую силу при попытках этих стран к укреплению своей безопасности. Сказано же, что Франция опустилась до уровня второстепенного государства, «гарантии» и обещания о помощи которого ничего не значат.
Точно так же констатируют, что лишний раз стало яснее ясного, что восточноевропейские дела и сохранение статус-кво на восток от германских границ отнюдь не интересуют Англию настолько, чтобы от нее в случае нужды можно было ожидать какой бы то ни было действенной помощи. Напротив, говоря об Англии, ссылались на известные горькие слова о том, что Англия, конечно, будет заботиться о сохранении мира, пока малых государств будет достаточно для раздела.
С другой стороны, холодно подтверждают, что теперь Германии на европейском материке принадлежит безусловное превосходство и что этот факт, как бы он ни был неприятен, может быть, для многих заслуживает пристального внимания.
Из всего этого внешнеполитическое руководство страны, исходя из всех признаков и вполне естественно, сделало вывод, что предпосылки сохранения Латвией нейтралитета надо, учитывая геополитическое положение страны, укреплять всеми применимыми средствами — включая сюда как существенную часть внешней политики улучшение отношений с Германией. Добьется ли внеполитическое руководство успеха в этих своих стремлениях — другой вопрос, как я уже указывал в своем последнем рапорте, принимая во внимание ту глубоко вкоренившуюся ненависть к немцам, которая царит во всех различных слоях и кругах латышского народа, а также ту склонность к России, которая все еще обнаруживается здесь, по крайней мере в некоторых даже влиятельных кругах — несмотря на урок, который должна была бы дать им судьба Чехословакии.
Во всяком случае, внешнеполитическое руководство решительно начало делать все, что в его силах, для достижения вышеупомянутой цели как конкретными делами, так и разъяснением народу ситуации и предъявляемых его требований.
Так, несколько дней тому назад министр иностранных дел Мунтерс рассказал мне, что — после того как он выступил в Женеве со своей «декларацией нейтралитета», согласно которой латвийское правительство оставляет за собой право решать в каждом данном случае отдельно, применит ли оно положения статьи 16 устава Лиги Наций и в какой мере, — теперь Латвия, следуя примеру северных стран, составит те постановления технического порядка, которые необходимы для того, чтобы как граждане и учреждения страны, так и воюющие государства узнали уже заранее те предписания и запреты, которые Латвия считает необходимыми для успешного сохранения своего нейтралитета.
