Под стеклянным колпаком, по которому текли струи, как слезы, внезапного майского дождичка, пришлось во второй раз, уже почти в телеграфном стиле, пересказать суть происшедшего, как я ее понимал.
Толстая физиономия Вагнера, по мере продвижения жуткого сюжета, все более мрачнела, лысина в черных кущах все больше багровела… нет, не печататься в «Зигфриде» убийце, несмотря ни на какую рекламу!
— Но если мертвое тело испарилось сверхъестественным образом, — замогильным голосом зарокотал издатель, — может, его и не было?
— Я сам выдернул нож из раны.
— Из раны! Она была ранена и уползла, спаслась, ей могла помочь нечистая сила в образе черного существа, что смотрело в окно!
— Тот прекрасный демон, наверное, мой глюк после отравы в вине.
— А если и труп — глюк? — Дядя Джо уже орал, отметая мои робкие в своей неуверенности возражения: абсурдист, де, признался…
— Я его урою! На «счетчик» поставлю!
… а сын Тихомировой зарезан в той же пурпурной комнате…
— Черт с ним, с сопляком, и с самой сутенершей, устроившей бордель в лесу! Передашь от меня, что ни одно издательство в России ей больше не светит!
… требуется разговорить связанную с Ладой Марину Мораву…
— Ведьму сжечь!
…а главное — найти таинственного «литературного агента»…
— Это фикция! Фантом! Его не существует в природе!
Наконец он несколько угомонился и сказал со страстью в голосе:
— Пока не увижу ее истлевающий труп — не поверю. Я любил эту девочку, она единственная мне ровня.
— В каком смысле?
Вагнер махнул рукой.
— Словом, Черкасов, если вы не убийца…
— Господи!
— Допускаю! Ищите, может, и обрящете. И будет вам премия.
Как это ни удивительно, но казалось мне: Джон Ильич — единственный, в ком гибель Юлии Глан вызвала истинную скорбь.
— Теперь о деле.
Когда два года назад Юлия ушла из дома, издатель нанял ей шикарную квартирку на Кутузовском проспекте (где и я бывал) с двумя комплектами ключей: один остался у нанимателя, другой — у жилицы. Как вдруг недели три назад она у него потребовала запасной комплект.
— И вы не сделали себе дубликат?
— Не успел! Застала врасплох — пришлось отдать. — Вагнер поглядел на меня с враждебным интересом. — И что только она в нем нашла, а? Как вы думаете?
