Вторым чисто производственным лагерем стал Камышинский № 170, созданный приказом № 001465 от 11 июля 1942 г. за подписью Меркулова[230]. Собранные 2.200 человек, как и заключенные ИТЛ[231], использовались на отдельных участках на строительстве железной дороги Камышин — Иловля, сыгравшей важное значение в снабжении войск Красной Армии в ходе Сталинградской битвы. При этом одновременно с трудовым использованием предполагалось и проведение фильтрации: только из особых отделов других спецлагерей в Камышинский № 170 было отправлено 12 чекистов.
Составленный УПВИ доклад о работе спецлагерей в годы войны явно преувеличивает масштабы трудового использования. Согласно нему, к концу 1942 г. работало 4 производственных спецлагеря, обслуживавшие Подмосковный угольный бассейн, Шахтинский район «Ростовуголь», строительство дороги Камышин — Иловля и завод № 460 Наркомата боеприпасов в Подольске[232]. На деле же строительство к этому моменту давно завершилось, Шахтинский район был оккупирован немцами, а заводу № 460 рабочая сила начнет выделяться только в феврале 1943 г.
Во второй половине 1942 г. руководство НКВД планировало расширить использование проверяемых в экономике, но их количество не позволяло это сделать. Например, из проекта приказа № 001824 от 21 августа 1942 г. был вычеркнут пункт о направлении на строительство Сталиногорского химического комбината 2.500 человек из спецлагерей[233]. Только в начале октября ГКО принял постановление № 2372сс по проекту Берии и наркома химической промышленности М.Г. Первухина о выделении этому предприятию «500 человек рабочих из состава спецлагеря» включая не менее 250 монтажников[234]. Похоже, что это была первая передача проверенных в спецлагерях военнослужащих в постоянные кадры предприятий.
Приоритет при распределении рабсилы отдавался угольной промышленности. Постановление ГКО № 2439с от 23 октября 1942 г. обязывало НКВД в трехдневный срок «направить на постоянную работу в Подмосковный бассейн 2000 человек из числа вышедших из окружения»[235]. Такое внимание к этой отрасли могло быть связано не только с повышенной трудоемкостью работ в шахте[236], но и с тем, что еще 8 декабря 1941 г. решением ГКО № 2615с Берии поручалось курировать Наркомат угольной промышленности[237]. Возможность последнего распоряжаться лагерными контингентами показывает его послание к начальнику Главного управления формирования армии Е.А. Щаденко. Берия просил освободить от призыва в армию рабочих двух предприятий, так как «взамен освобожденных от мобилизации призывников рождения 1922–1924 года Вам будет выделено такое же число вышедших из окружения»
