Преодоление идеологических штампов, исследование сложных явлений военного периода во всей их совокупности с привязкой к конкретным обстоятельствам и событиям является важной задачей исторической науки.
Историография вопроса. Многоаспектность темы и многообразие источников привели к тому, что многие историки, формально не ставившие своей целью изучить систему проверки, вносили важный вклад в ее исследование.
Важной приметой историографии новейшего периода был особый интерес к проблемам государственного насилия, развития лагерной системы, структур и деятельности органов госбезопасности. Многочисленные работы на эту тему составляют фон для понимания системы проверки и содержат важную информацию и выводы общего характера[20].
Что касается непосредственно проблем военного плена, то состояние их изучения на начальном этапе в годы холодной войны отражала книга Н.Д. Толстова «Жертвы Ялты»[21]. Приведенные в ней оценки отношения власти к вернувшимся из плена, несмотря на невозможность использовать советские источники, стали классическими для зарубежной историографии[22]. Детальная разработка вопроса стала возможна после распада СССР и открытия архивов[23]. Начало научному рассмотрению проблемы было положено В.Н. Земсковым в ряде статей о репатриации советских граждан, написанных на основе внутренней документации НКВД[24]. Автор кратко обратился к созданию системы проверки в 1942 г., обозначил основные ее черты в период репатриации, ввел в научный оборот статистические данные.
В дальнейшем появился ряд работ по послевоенной репатриации советских граждан, связанных с функционированием системы проверки. П.М. Полян, помимо широкой картины репатриации, рассмотрел основные изменения в системе проверки в годы войны[25]. Предпринимаются новые попытки составить детальное описание репатриации[26]. Ряд историков обращаются к региональным аспектам проблемы. М.И. Семиряга рассмотрел возвращение советских граждан через фильтрационные учреждения в Германии[27], Д.Д. Фролов изучил репатриацию из Финляндии[28], а М. Солейм и М.М. Паникар — из Норвегии[29]. Для исследований репатриации были привлечены документы региональных архивов. А.В. Рябова опубликовала важный статистический материал по сети ПФЛ и использовала проверочно-фильтрационные дела по Новосибирской области[30]. В статье И.В. Говорова рассматривается репатриация по Ленинградской области[31], в исследованиях Е.В. Вертилецкой[32]
