.
Не желавшие больше воевать расходились по окрестным населенным пунктам, пытались пробраться оттуда в родные места. Кому было некуда идти — пристраивались к вдовам и «солдаткам»[105]. При встрече с немцами у них были все шансы стать военнопленными и присоединиться к тем, кто, минуя предшествующие стадии, был взят в плен непосредственно на поле боя. Не нашедшие после этого смерть в лагерях и не угнанные в Германию военнопленные использовались на различных работах оккупационной администрацией. Также существовала практика освобождения пленных из числа местных жителей. Всего до конца 1941 г. из немецкого плена было освобождено 270.000 красноармейцев, а к началу 1945 г. — 533.000[106]. По данным Штрайта, всего было отпущено не менее 1 млн. военнопленных, «почти исключительно "добровольных помощников" и добровольцев для "восточных войск"»[107].
Об этой категории следует сказать отдельно. Так называемые «хиви» (от нем Hilfswilligen — добровольные помощники) стали использоваться немцами с осени 1941 г. в качестве вспомогательного персонала в воинских частях германской армии, а к 1943 г. в вермахте служило уже 400.000 «добровольцев»[108]. Среди советских «коллаборационистов» они составляли самую многочисленную категорию. При этом они же, располагаясь ближе всех к фронту, имели наибольшие шансы на встречу с Красной армией в случае советского наступления.
Употребляемый в документах эпохи термин «окруженец» требует пояснения. Естественно, что не все войска, временно отрезанные от основных сил армии или утратившие связь с Москвой, рассматривались как потенциальные «изменники Родине». В таком случае фильтровать пришлось бы едва ли не всю Красную армию. Нахождение в окружении как проступок не было оговорено в уставах или юридических актах, о его моральной сомнительности не говорилось в пропаганде.
Напротив, попавшим в окружение частям командование пыталось оказать посильную помощь. Так, в тыл противнику забрасывались партизанские отряды специального назначения — «для вывода оставшихся частей РККА с окружения»[109]. Доброжелательные по отношению к окруженным приказы о помощи отдавались войсковым соединениям: «выручить оставшихся в окружении танкистов и по возможности также танки»[110]. В итоге по сведениям, представленным Л.П. Берией Сталину, к февралю 1942 г. «партизанскими отрядами и разведывательной агентурой выведено из тыла противника до 33 тысяч военнослужащих Красной Армии, оказавшихся в окружении»
