В промежутках между | страница 41

Неувядаемая женственность и шарм сопровождали Валентину Георгиевну до самого конца. В 1992 году Театр сатиры гастролировал в Баку с обозрением «Молчи, грусть, молчи…». Улетая на Родину, коллектив привычно проходил паспортный и таможенный контроль. Все прошли рамку металлоискателя благополучно. Зазвенела одна Токарская, вечно нашпигованная уймой конфет, обернутых фольгой. Усатые стражи гоняли Токарскую через рамку много раз, а она все извлекала и извлекала фантики из самых загадочных мест. Наконец ее обожаемому директору Мамеду Агаеву надоело наблюдать за мучениями Валентины Георгиевны, и он на чистом азербайджанском языке что-то сказал службам. Они не удивились, но восторженно отдали Токарской честь и пропустили на посадку.

– Что вы им сказали, Мамед? – настороженно спросила Токарская.

– Я сказал, что у вас звенит пружинка.

– Какая пружинка?

– Предохраняющая от беременности.

– Мамед, дорогой! На следующих гастролях придумай что-нибудь другое. В вопросах любви я всю жизнь обходилась без пружин. И даже иногда была счастлива.

Мемуары, мемуары, лживые факты, склеротические вымыслы… Публикуется безнаказанная грязь, ибо адресат ответить уже не может. Когда в этом потоке интернет-клоаки любители и умельцы натыкаются на такую глыбу, как Токарская, грозное перо выпадает из их рук. Ее величие и простота обескураживают. Сегодня, дожив до ее лет, я остро ощущаю некомфортность пребывания в нынешнем поколении. Максимум эмоций – снисходительно-уважительная поза вынужденного псевдопреклонения. Сохранить себя, гордо не замечать болячек, иронично взирать на кипящую вокруг действительность, по-королевски благосклонно, пусть с некоторой корыстной хитрецой, принимать преклонение и заботу… Это – Токарская.

Когда в 1986 году к ее 80-летию я метался по инстанциям, пытаясь выбить для нее звание заслуженной артистки, все кивали и многозначительно пожимали плечами. И только через шесть лет, добравшись до самого верха, я был там подробно выслушан. Очевидно, уникальность Токарской произвела впечатление, и Валентина Георгиевна вопреки всем законам и правилам получила звание народной артистки, перескочив заслуженную.