Во мне может кое-что остаться. Ребёнок. Я обняла своими руками себя за грудь и представила, как мой живот наполняется новой жизнью. Я представила ребёнка, моего собственного, которого буду обнимать и любить. Моё сердце болит от желания. Я бы любила этого ребёнка. Я бы любила его больше всего на свете. За всю мою жизнь не было никого и ничего, кто любил бы меня безоговорочно. Меня выбрасывали из одного приёмного дома в другой столько, сколько я себя помню, и у меня никогда не было никакого домашнего животного. Ребёнок, такой же сладкий, как у Раахоша и Лиз, было бы так здорово иметь его. Я была бы даже не против такого капризного, как Рухар у Харлоу, потому что, когда он улыбается своей кривоватой детской улыбкой, вы чувствуете, как весь мир вокруг вас светлеет.
Ребёнок. Моя вошь хочет, чтобы у меня появился ребёнок. Слёзы подступили к глазам, и я почувствовала такое желание и любовь, что моя вошь немедленно зашлась в мурчании, несомненно, она думает, что и Хейдэн находится в этой же комнате.
И это вернуло меня обратно на землю.
* * *
Хейдэн.
Если я поддамся резонансу — а все силы в моём теле уже исчерпаны и, похоже, у меня нет выбора — я стану его настоящей парой. Его жёнушкой. Я буду привязана к нему на веки вечные. Я буду приклеена к нему, смотрящему на меня с презрением каждый день всю мою оставшуюся жизнь. Его раздражённое, насмешливое фырканье будет слышаться каждый раз, как я буду что-нибудь говорить. Он сломает меня, как какую-то пустышку. Словно я — пустое место.
И это та жизнь, в которую я приведу своего ребёнка.
Тоскливая боль разливается по груди. Я никогда не любила своих родителей, учитывая, что меня отдали на усыновление в возрасте двух лет. Я всегда мечтала о настоящей семье, счастливой. О том дне, когда всё плохое, что я пережила, останется позади и это будет означать, что впереди — только счастье на всю оставшуюся жизнь.
Трудно смириться с тем фактом, что это лишь мечты. Что мне придётся попрощаться со всем, на что я надеялась.
Моя спина разболелась от жёсткой кровати и я поёрзала, пытаясь улечься удобнее. Как только я это сделала, немного пыли опустилось на моё лицо и я села, закашлявшись. Не самое лучшее место для отдыха. Я осмотрела комнату, раздосадованная тем, что так и не пришла ни к какому решению.
Но тут же я испытала и чувство вины. Я увидела странную пристройку к одной из стен напротив меня, она большая, очевидно, сделанная под размеры ша-кхаев, не человека. Сбоку дверь, практически отвалившаяся, и я предположила, что она ведёт в ванную, опять же, ша-кхайского размера. Как тот компьютер называл их расу?
