Я скрестила ноги, стараясь прикрыть колени одеялом и не пролить чай. Прихлебнула — ещё тёплый и с пряным вкусом.
— Мне уже лучше, спасибо.
Он заворчал, но не сдвинулся.
И ничего не сказал. Ок, думаю, мне стоит нарушить это молчание.
— Мне кажется, нам нужно поговорить.
— О чём? — Его голос прозвучал настороженно.
Не очень удачное начало.
— Ну, кажется, все думают, что мы — пара.
Он издал звук, похожий на раздражённое разочарование.
— Мы и есть пара.
О, смешно, сейчас я как раз собираюсь поспорить с ним по этому поводу. Я вновь отпила чай, раздумывая, как лучше объяснить парню, что я не являюсь его женой лишь только потому, что моей груди вздумывается играть на барабанах каждый раз, когда он находится рядом… как сейчас. Моя грудь вздрагивает и вибрирует от силы песни моего кхая, и это совершенно неудобно, особенно, когда он сидит рядом.
— Я не собираюсь спорить с тобой сегодня по этому поводу, ладно? Я просто хочу обговорить нашу ситуацию.
— Ты не хочешь спорить? — Он снова издал странный звук, словно подсмеивался над моими словами. — Это что-то новенькое.
Что ж, мы снова возвращаемся к стервозности, да?
— Ты пытаешься меня спровоцировать?
Он промолчал.
Хорошо. По крайней мере, один экзамен он выдержал.
— Я думаю, нам нужно наладить взаимопонимание, раз уж нам вместе тут жить. — Я выделила интонацией последнее слово, сознательно выбрав его, чтобы обозначить наши брачные, но безсексуальные отношения, в неопределённых терминах.
— Что тут понимать? — Его голос прозвучал так, будто он обороняется от меня. — С кхаем невозможно вести переговоры. Он выбирает.
Я вновь потягиваю свой чай, давая себе несколько минут, чтобы подобрать слова.
— Мне кажется, что я просто не понимаю этого. Я имею в виду, действительно не понимаю. Кхай — довольно специфичен. И я понимаю, что остальные думают, что мы с тобой автоматически связаны из-за резонанса. Я также понимаю, что связана с тобой, хоть даже если я и не думаю, что это правильно. — Я сделала ещё один глоток чая в ожидании, что он начнёт возражать. Но, когда он промолчал, я приступила к той части разговора, которая меня беспокоила. — Я… Я думала, что ты вдовец.
Он так долго молчал, что на какой-то миг я усомнилась, слышал ли он меня вообще.
— Это… сложно.
— Хочешь сказать, этого не было?
— Ммм.
Я терпеливо жду. И когда мне показалось, что больше он ничего не скажет, я подтолкнула его:
— Ну?
Кажется, я могу слышать его угрюмый вид.
— Это не то, о чём бы я хотел говорить.
