Собирать себя надо было самой.
«И вот я осталась одна. Теперь мне следовало выяснить, что я за человек — и не стала ли я непоправимо зависимой от других, как я боялась… Теперь мне не о ком думать, не с кем считаться, кроме себя самой».
Это не приступ эгоизма. Наоборот, это признание в зависимости от других. Агата хорошо понимала себя: «По характеру я относилась к собакам: собака сама не пойдет на прогулку, если ее кто-то не возьмет с собой, не выведет. Возможно, мне предстояло остаться такой на всю жизнь. Но я надеялась на лучшее».
Это скромность и мужество в горе. Тепло, тепло, Агата Кристи, как в той детской игре со спрятанной вещью!
В ее бедствиях я вижу только одно: удивительную творческую, человеческую натуру Агаты Кристи, одновременно податливую, подвижную и непреклонную в своем адамантовом стержне. В своей истинной сути. В рассказе Рэя Бредбери «Марсианин» житель древней планеты, принимая облик любого, о ком думают встретившиеся ему люди, не волен в себе. Он живет в доме родителей умершей девушки, потом уходит, потому что другие своим горем превратили его в погибшего сына; гибнет и он, и облик его меняется: искажаясь, сочетая несочетаемое — голубой глаз и карий, черты разных людей… Он так хотел помочь, что не мог противостоять внешним влияниям…
Агата была сочинительница, сказочница, ее зависимость от других — это зависимость художника, все принимающего близко к сердцу. Поэтому, я думаю, она была замечательной сиделкой… Старый дом, наполненный видимыми и невидимыми следами ушедших жизней, так расшатал ее память о самой себе, что она едва не погибла, стараясь сохранить всех, забыв о себе самой. Ее бегство из дома — поступок человека, потерявшего себя. Почему она назвалась тем именем? Может быть, потому, что женщина, занявшая ее место, стала для нее реальнее ее самой; ей не за что было зацепиться в жизни…
Но она решила обрести собственный облик. Два года после смерти матери она не писала. Она собирала себя после «великого падения».
Речь шла почти что о воскрешении из мертвых. Сказать заранее — она вышла победительницей? Да, потому что она сохранила способность меняться, побеждая обстоятельства, она получила свой жизненный урок, стала сильной, и эту ее новую изменчивость я сравню скорее с умением античного божества, Протея, менять облик по собственному желанию.
Она поехала путешествовать — мудрый ход. Путешествие с древнейших времен было лекарством от горя и уныния.
