Эффект Бандерлогов | страница 23

Рома слышал звонок своего мобильника, но не мог сообразить, что за звуки. Он ещё полностью не отошёл от всего. Люба выглянула из ванной:

– Кажись, звонит! У тебя, наверное… Э-эй… Ты не помер от напруги?

Зюлькинд огляделся, стыдливо, как бы опомнившись, прикрылся простынёй и спешно стал искать трубку.

– Ало… Кто-кто?.. А, Катя…

– Какая это там Катя, – улыбаясь, но изображая ревность, подошла к нему Люба.

– Да, Катя, я всё, как ты просила… да… и захлопнул, и проверил, – Роман, прикрывая одной рукой ухо, отвечал девушке, не обращая внимания на Любу. – Там ключ валялся, так я на комод его… Хорошо.

Люба смотрела на меняющегося в лице парня и хмурилась.

– Катя, говоришь. Ну, ну, – и, улыбаясь, шлёпнула его подушкой по темечку. – Какая это сучка Катя тебя охмурила? – шутливо, но грозно приговаривала Люба и долбила Рому по башке подушкой. Он отбивался не совсем успешно и оправдывался, рассказывая сбивчиво про домработницу в квартире, где он следит за аквариумом.

– Так она не того? – Люба показала жестом, что подразумевает под словом «того», ударив ладошкой поверх кулака.

– Нет, конечно, не того-этого, – бурчал Зюлькинд, пытаясь найти трусы среди постели.

– Живи пока, – Люба отбросила подушку и, сладко потянувшись, швырнула Роме его трусы прямо в лицо:

– На, а то застудишь своего полицая.

– Почему поли… я… собственно… не сердитесь… Хотел предложить вам, то есть тебе… я хочу…

– Ну, рожай! – Люба стояла на кровати, на коленях уперев руки в бока. Она была красива и сильна. Тугие налитые бёдра, небольшой упругий животик и грудь! О, это была действительно грудь. Причём нигде ни грамма силикона!

– Да… наверное, конечно, не вовремя… – Рома натягивал трусы и одновременно пытался надеть очки, что естественно не получалось. Он запутался в своих ногах, уронил очки и, наконец, пробурчал:

– Я хотел… то есть хочу… предложить вам руку и, так сказать, сердце…

Девушка тряхнула густой прядью белой гривы и, прикусив нижнюю губу, явно сдерживала смех:

– Я у тебя первая?

– Ну… в какой то мере, если не считать… но там только поцелуи… Да… – Рома, наконец, напялил трусы и теперь предстал перед ней нашкодившим ребёнком, которого мамка застукала за рукоблудием…

– Позвони мне завтра, – абсолютно серьёзно, с грустинкой ответила девушка, и ушла в ванную.

Семейство Хомичей вернулось из поездки не через три недели, как считала Катя, а на пятый день после кражи. Что-то там у них стряслось. Даниил Львович прямо с порога, даже не переодевшись, а лишь бросив чемоданы на пол, побежал в уборную. Причитая и причмокивая, он бормотал что-то про невыносимые пробки и расстройство желудка. Алла Степановна плюхнулась на диванчик в прихожей и стала снимать сапожки. Ноги отекли, и сапожки не желали сниматься.