В Склепе стояло гораздо больше шести кресел – будто ждали большую компанию. Гардин устроился в углу, подальше от членов Совета.
Они, видимо, тоже были рады, что он не сел рядом, и разговаривали друг с другом шепотом. До Гардина доносились только отдельные слова. Только Джорд Фара казался спокойным. Он вытащил карманные часы и время от времени поглядывал на циферблат.
Гардин тоже достал часы, взглянул на них, потом – на стеклянный куб, абсолютно пустой, который занимал добрую половину Склепа. Этот куб и создавал впечатление необычности. Трудно было поверить, что где-то рядом вот-вот закончится период полураспада радия, упадет рычажок, произойдет соединение и…
Свет погас!
Он погас не сразу, а постепенно, но это было настолько неожиданно, что Гардин едва не вскочил со стула. Он поднял глаза на потолочные лампы, а когда опустил взгляд, куб уже не был пуст.
Внутри него возникла фигура – фигура человека в инвалидном кресле!
Какое-то время человек молчал, потом закрыл книгу, лежавшую на коленях, и заложил страницу пальцем. Улыбнулся. Было полное впечатление, что он живой.
– Я – Гэри Селдон, – сказал человек усталым мягким голосом.
Гардин опять чуть было не вскочил, чтобы поприветствовать старика, но вовремя одумался.
– Видите ли, я прикован к креслу и не могу встать, чтобы поздороваться с вами, – говорил старик. – Ваши бабушки и дедушки отправились на Терминус несколько месяцев назад, хотя между нами разница во времени, но с тех пор меня мучает паралич. Я вас не вижу и даже не знаю, сколько вас, поэтому давайте обойдемся без формальностей. Если кто-то стоит – пусть сядет. Если кому-то хочется закурить – я не возражаю. Да и как я могу возражать?
Гардин автоматически потянулся за сигарой, но тут же раздумал закуривать.
Гэри Селдон отложил книгу в сторону, на невидимый стол, оторвал от нее пальцы – она исчезла.
Он продолжал:
– Сегодня – пятьдесят лет со дня рождения Академии. Пятьдесят лет сотрудники Академии не догадывались, чем занимаются. И не должны были знать. Так было нужно. Но сегодня такая необходимость отпала.
Прежде всего должен вам сообщить, что Академия Энциклопедистов – не что иное, как обычное надувательство.
Члены Совета зашевелились, зашептались, раздались удивленные и возмущенные голоса, но Гардин даже не посмотрел в их сторону.
Гэри Селдон, естественно, тоже. Он продолжал:
– Да, это надувательство в том смысле, что ни я, ни мои коллеги не придаем никакого значения тому, выйдет ли когда-нибудь хоть один том. Академия сделала свое дело, ибо именно благодаря ей мы стали обладателями имперской Хартии, благодаря ей мы вытянули с Трентора сто тысяч человек, необходимых для осуществления наших задач. Благодаря ей все эти люди делали свое дело, пока ход событий не обрисовался до определенных очертаний, пока не стало пути к возврату назад.
