— Так когда же изволите приехать?
— Куда?
— А на футор-с?
— Ну, вот еще! За коим чертом я туда поеду? Не видал я твово футора, — говорил Щетинин недовольным голосом и опустил голову на стол.
— Что ты к нему пристаешь? — из столовой вполголоса сказала приказчику Марья Николавна. — Разве ты не видишь, что он спит?
— Кто спит? Я сплю? Это неправда! — вскочив со стула, говорил Щетинин. — Я не сплю.
Приказчик все еще стоял в дверях. Щетинин широко открыл глаза, потянулся, посмотрел вокруг, наморщил брови и задумался.
— Да, — как будто припоминая что-то, произнес он. — Это так…
Потом, — заметив приказчика, прибавил:
— Ты, брат, вот что… ты там… как это сказать, — ты, любезнейший… ну, да; ты вели лошадей поскорей заложить, — говорил он, совершенно очнувшись. — А насчет дел, это там после, мы увидим. Ступай!
— Мужички тоже было… — заговорил приказчик, указывая на мужиков, стоявших в передней.
— Гони их! — крикнул Щетинин.
Пришел Рязанов; Щетинин наскоро выпил стакан чаю, умылся. Во все это время никто из них не сказал ни одного слова. Как только выехали в поле, Щетинин заснул и проспал до самого города.
Действительно, в городе был мировой съезд и, к тому же, крестьянская ярмарка. По улицам бродили пьяные мужики и разряженные бабы; на базарной площади стояли палатки и шалаши с товарами; в подвижном трактире играла музыка и пели песни; солнце пекло, пыль тучею стояла над толпою мужиков, двигавшейся во все стороны; между возов пробирался на паре караковых исправник, с верховым полицейским служителем позади. В толпе продирались управляющие, барыни с узлами и с раскрасневшимися лицами.
В сторонке, у весов, стояло шесть человек гарнизонных солдат в суконных галстуках и в белых холщовых мундирах. Перед ними прохаживался капитан: он делал им смотр и ругался, а сам был пьян. Солдаты тоже были пьяные и, вздыхая, равнодушно посматривали на проходящих. Тут же стояли дрожки, на которых приехал капитан. Он все собирался уехать; несколько раз подходил к дрожкам и поднимал ногу; но сейчас же опять возвращался и опять принимался ругаться. На правом фланге стоял солдат с заплаканным лицом. Он был пьянее всех; стоя в вытяжку, он плакал и не сводил глаз с своего командира.
— Я тебе по-ка-жу, твою мать, я тебе покажу! — кричал капитан, наступая на солдата.
— Готов, завсегда готов, — вытягивая лицо вперед, отвечал солдат.
— Молчать!
— Слушаю, вашскорродье…
— В гррроб заколочу… распрротак!
— С радостью…
Бац.
