— Как же, будет; непременно будет.
— То-то же. Ну, теперь трогай!
— Да; так вот, — откашлявшись, начал Щетинин, — тогда мать у меня умерла. Ты помнишь ведь?
— Как же, как же! Почтенная была дама. Помню, как же.
— Ну, так вот после ее смерти я приехал сюда и женился. Женщина эта… да, впрочем, сам увидишь, какая это женщина. Я тебе одно только могу сказать, что, если бы не она, я, кажется, году бы не вынес той каторжной жизни, которую я вел здесь вначале, когда, знаешь, все это еще внове было, ни к чему приступиться не умеешь; а тут волнуется это все кругом, ничего слушать не хотят. Ты им и то и другое, ничего! Потом совсем было уж дело сладилось, уставную грамоту[24] писать — вдруг — нет! не хотим: подождем, что еще будет.
— Ну, да; это более или менее известная история, — заметил гость. — Как же ты с своими кончил?
— Как кончил? — подарил.
— Все?
— Всю землю, которой они владели.
— Что и требовалось доказать?
— Нет, доказать-то требовалось не это. Оно вышло-то совсем не то, что я хотел.
— Что ж, ты не хотел дарить? Тебя принудили, что ли?
— Да нет же! Я ехал сюда с тем, чтобы отдать им все даром, и, как приехал, сейчас же предложил им.
— Ну, и что же? — Не берут?
— Не берут.
— Молодцы! Во я за это люблю русский народ. По-латыни не знает, а dona ferentes[25] боится.
— Вот поди ж ты!
— Чего тут — поди ж ты? Понятное дело, что, если человек что-нибудь даром дает, не бери, надует.
— Да ты выслушай, чего мне это стоило. Сколько я ночей не спал, неприятностей, врагов сколько нажил между соседями!
— Еще бы! разумеется. Пример!
— Пример. Ну, вот! Главное, они на это и взъелись.
— Само собой! Гибельный пример.
— Тут, брат, такие мерзости пошли! Один чуть было на дуэль меня не вызвал. Сплетни, крик по всему уезду!..
— Ну, это напрасно. Нет, я бы с тобой лучше поступил. Я бы просто подбил твоих крестьян, чтобы они шепнули кому-нибудь.
— Было, любезный друг, все было.
— Ну, вот! это последовательно по крайней мере. Далее что?
— Да что далее? Все кончилось благополучно. Мировой посредник[26] тут… (отличный, брат, человек!) вошел в мое положение, объяснил им это все, растолковал и свел меня, наконец, с крестьянами.
— Мм. Свел-таки?
— Да, свел. Нет, какова штука-то, заметь! Мужики только через три года взяли то, что я им предлагал. Теперь, спрашивается, сколько они потеряли во все это время.
— Да; должно быть, много. Ну, а воинские чины тут не убеждали их принять твой подарок?
— Нет, слава богу, обошлось без этого.
