Всё думали, что это пройдёт, когда я научусь обращаться, но чем больше времени проходило, тем сильнее я понимал, что останусь таким. Навсегда посерединке и никогда не смогу вести моих людей. Как я могу быть Альфой и не обращаться? Это невозможно.
Так что я запер себя и не впускал стаю. Мой отец умер, и у меня нет братьев и сестёр. Моя мать никогда не приходила ко мне после того как я был рождён, так что когда мой отец умер она ушла, чтобы найти другую пару.
Пара. Я ненавижу думать об этом слове. Я смотрел, как все вокруг меня спарились. Прошли годы, и мне приходилось смотреть на соединения волков. Зрелища сделали меня холодным и ожесточённым внутри от осознания, что я никогда не смогу иметь это. Проклятье препятствует мне когда — либо иметь пару. И как пара может захотеть меня таким? Не человек, не животное, не имеющий возможности вести свою стаю.
Я ни человек, ни волк и я проклят за то, кем стал. Я научился с этим справляться и проживать мою жизнь — полу-жизнь — но один телефонный звонок и всё, что я запер угрожало вырваться.
— Я нанял кое — кого, чтобы остаться с тобой и помогать тебе по дому, — голос Рона проник в мои мысли.
— Нет. Ответ нет, — я сжал зубы, думая о том, как он продолжает пытаться вмешиваться в мою жизнь.
— Всё уже решено, Рейд. Нельзя это отменить. Она подписала контракт, и я думаю всё будет хорошо.
— Она? Ты послал женщину? — я почти кричу в телефон.
— Успокойся. Ей нужна работа и твой особняк имеет кое — что, что она хочет вернуть.
— Откажись и отправь её обратно.
Он вздыхает так, будто я веду себя как мудак, которым я вероятно и являюсь.
— Всё не так просто, — он остановился, а затем я слышу, как он шуршит бумагами. — Прими её на ночь и посмотри, сработает ли соглашение. Если нет, тогда возможно мы сможем отправить её в другую семью стаи. В любом случае, это моя работа, как финансового держателя твоих активов, приглядывать за тобой. То, что она хочет очень ценно, и она, в каком — то смысле, обязательно компенсирует тебе это.
Я слышу звук того, как маленькая ручка стучи в дверь. Я на другой стороне замка, но у меня усиленный слух. Я смотрю из окна и вижу, что темно и метёт снег. Я не могу позволить женщине стоять на улице в такую погоду.
Я снова сжал зубы, прежде чем сдаться.
— Хорошо. Одна ночь, — говорю я, прежде чем закончить звонок и бросить телефон на стол.
Несясь по коридору, я иду к передней двери и широко открываю её, пока стою спрятанный за ней. Я хорош в том, чтобы прятать моё лицо и держать его в тени, так что я не напугаю людей.
